Монтойя, преграждая мне путь. – Мы, черт возьми, договорились!
– Если ты добивался, чтобы я все вспомнила, то радуйся, тебе все удалось! – ору на него я. – Только на хрена это было нужно тебе? Что ты получил?
– Гребаную справедливость! – орет он мне в ответ. – Думаешь, мне по кайфу, что с той ночи я хожу как по голове ударенный? Что от этих воспоминаний у меня в башке уже сгорело все, а от постоянного стояка невыносимо больно? Я ни жрать, ни спать, ни работать не могу, а тебе хоть бы что!
Нет, мне не хоть бы что, но ему я этого не скажу.
– Теперь пусть и тебя это жрет так же, как меня!
– Хрена с два ты чего-то этим добьешься, Монтойя! – Я отступаю и пытаюсь сделать насмешливое выражение лица. Жалкая попытка!
– Я уже добился! Ты вся течешь, прямо как в ту ночь! Можешь даже не утруждаться спорить со мной! Я это чую настолько отчетливо, что уже ощущаю вкус твоей влаги на своем языке! Могу поспорить, что стоит тебя коснуться, и ты сама запрыгнешь на меня, чтобы иметь до тех пор, пока мы оба двигаться уже не сможем!
Я больше не могла противостоять ему в этой перепалке, пока в голове такой бардак, и резко метнулась к выходу.
– Ну, нет! – взревел Монтойя. – В этот раз ты не сбежишь, пока мы все не выясним!
Он схватил меня за руку, резко разворачивая в движении и вынуждая буквально врезаться в его твердую грудь. Но я не вчера родилась и сделала ему подсечку, от которой он с грохотом упал, роняя что-то из мебели. Я кинулась к вожделенной двери, но тут огромная тяжесть ударила меня в спину, роняя на пол и подминая под себя.
– Я сказал, что ты никуда не уйдешь, пока мы не решим, что делать дальше, – прохрипел в ухо Монтойя, навалившийся на меня своим немалым весом со спины.
И самое паршивое, что мне хотелось не скинуть его, а заскулить и выгнуться, прижимаясь ягодицами еще сильнее к его паху. Что я, впрочем, и сделала. Встало у него моментально, и он протяжно и глухо застонал и грязно выругался.
– Что ты, на хрен, творишь со мной? – проскрежетал он и дернул ворот моей блузки, открывая доступ к своей метке.
– Только посмей! – зашипела я на него, на самом деле трясясь всем телом в желании ощутить его рот опять в этом месте. – Убью тебя!
– Убей! – мучительно простонал он, толкаясь в мою поясницу уже твердой, как камень, плотью. – Потом! Только прямо сейчас не отталкивай!
И его губы жадно впились в это средоточие пламени на стыке шеи и плеча. Тело выгнуло с такой силой, что Северин едва не слетел с меня. Дыхание пресеклось, а рот распахнулся в неистовом хриплом крике. Оргазм катился от центра до самых дальних уголков тела и, отразившись, возвращался снова и снова.
– Да-а-а-а! – торжествующе рычал Северин, продолжая атаковать свою метку губами и зубами, продолжая взрывать мне мозг.
Звон разлетающегося стекла и холодная жидкость с запахом пива, брызнувшая на лицо, вырвала меня из этого нескончаемого марева.
– Юлали… что ты… – Голос Дина был глухим и растерянным.
Я