ясно, что наиболее благоприятным временем для вылета из гнезда будет время начала раскрывания шишек, а именно – март. Для того чтобы вывести молодых из гнезда в начале марта, парочка клестов должна приступить к свиванию гнезда в декабре или январе, так как делание гнезда – постройки весьма искусной – длится по крайней мере дней 10, если не больше, да и на высиживание надо ведь немало времени.
Но у читателя, вероятно, уже рождается вопрос: каким образом уберегаются положенные самочкой клеста яички, да и вылупившиеся из них голые птенчики от застуживания в декабрьские и январские морозы? А вот каким образом: во-первых, зимнее гнездо клеста (расположенное всегда высоко на дереве и прикрытое сверху обыкновенно какой-нибудь торчащей веткой, защищающей его от падающего снега) имеет довольно большую глубину и очень толстые (пальца в полтора) стенки. Стенки эти сплетены из тонких прутиков и былиночек, плотно затканы мхом и древесными лишаями и выложены внутри мягкими перышками; таким образом, гнездо это является очень теплым. (При летнем выводе детей гнездышко делается попрохладнее.) Во-вторых, самочка клеста, положив в гнездо первое яйцо, больше с гнезда уже не слетает; корм же ей доставляет в течение всего периода высиживания самчик, выказывающий вообще очень большую нежность к своей подруге. В то же время он не упускает случая и услаждать ее слух своими песнями, ретиво распеваемыми обыкновенно на макушке той самой елки, на которой находится гнездо.
Самочка несет три-четыре бледно-голубых или сероватых яичка, более или менее испещренных темными, красноватыми или бурыми пятнышками и жилками.
Клесты водятся по всей северной и умеренной Европе, повсюду, где только есть хвойные леса. Впрочем, слово «водятся» будет не совсем правильным: они не то что водятся, а вдруг появляются в значительном количестве в лесу, в котором многие годы не было ни одного клеста, поселяются в нем, строят гнезда, высиживают и потом вдруг исчезают, за исключением немногих отставших. Эти «птицы-цыгане» остаются на более или менее продолжительное время лишь там, где им хорошо, то есть где они находят изобилие пищи. В противном случае они кочуют, нигде не останавливаясь, странствуя и перелетая из одного хвойного леса в другой, из одной местности в другую.
У нас, в окрестностях Петрограда, клестов можно видеть почти каждый год, но весьма в различное время года и в различном количестве. Так, в парке Лесного института они появляются стайками (штук по 10–15) то в мае, то в августе, то в ноябре; с шумом перелетают из одной части парка в другую, выкрикивая на полете свое громкое, отрывистое «цык, цык»; усядутся на какое-нибудь изобилующее шишками хвойное дерево, замолкнут, и – только шишки сыплются на землю. В особенности жестоко хозяйничали в нашем парке клесты (еловые) в августе и сентябре 1881 и 1889 годов на елях и лиственницах, на которых в эти годы уродилось особенно много шишек. Дорожки парка были тогда местами буквально усыпаны шишками, изломанными этими птицами.
У нас,