странный характер. Он нам назначал свидания, но дома его не оказывалось. Мамаша нам сообщала, что он пошел играть в гольф, и там у него проблемы. Гольф он считал высшим признаком аристократизма, а игра в гольф, по его мнению, освобождала его от всех обязательств. «Вы же понимаете, какие там собираются игроки. Это как раз те люди, которые нам с вами нужны».
Мы этого не понимали, и после третьей бесплодной поездки сообщили ему, чтобы он приготовил мои работы, иначе у него будут неприятности.
Через несколько дней он позвонил:
– Вам крупно повезло. Скоро состоится большой престижный аукцион в отеле «Мариот». Я уже приготовил заявку. Привозите мне срочно картину Shabbat Dinner. Жду.
Картину мы привезли. Это был большой натюрморт со столом, накрытым старинным серебром, с фруктами, бокалами и свечами.
– Видите, я же говорил, что сделаю вас богатыми и знаменитыми. Аукцион в воскресенье. Я вам перезвоню в понедельник.
В понедельник он, конечно, не перезвонил, и мы позвонили ему сами. Я все время говорю «мы», так как только моя дорогая супруга Леночка могла с ним общаться. Во-первых, я многого не понимал, во-вторых, он без конца врал, и это раздражало.
Когда он понял, что это мы, он заверещал, заблеял:
– Congratulations! Поздравляю! Ваша картина пользовалась большим успехом. Она одна ушла за три стартовых цены. Это – победа! Это – признание!
– Спасибо, спасибо. А когда мы сможем получить деньги?
– Какие деньги?! Это же благотворительный аукцион. Разве я вам этого не сказал? Нет, я точно говорил, это вы просто не поняли.
– Если бы вы сказали, мы бы не отдали картину. Мы не настолько богаты, чтобы заниматься благотворительностью.
– Вы просто ничего не понимаете в этих делах. Это необходимо, это самая лучшая реклама. О вас теперь знают многие люди, связанные с этим бизнесом. Такая реклама – и почти бесплатно.
– Ничего себе бесплатно!
– Вы еще будете меня благодарить.
Время благодарности наступило гораздо быстрее, чем думал Грэг. Через две недели к нам попал в руки красиво оформленный буклет этого аукциона, прошедшего в отеле «Мариот». Там, действительно, была моя картина, была приведена ее стартовая цена и указано, кто совершил donation, то есть пожертвование. Оказалось, что этим человеком был не я, а Грэг. А это означало, что он будет списывать со своих налогов сумму от продажи этой картины. Мы позвонили Грэгу и попросили о встрече.
Когда мы приехали к нему, он нас встретил весьма приветливо, но когда мы показали ему каталог, его приветливость как рукой сняло.
– Что же это получается, Грэг? Вы, оказывается, занимаетесь пожертвованием чужой собственности.
Мистер Грэг был опытный юрист. Он знал, что совершает уголовно наказуемый поступок. Он побледнел, потом позеленел. У него началась истерика. Он постоянно выкрикивал.
– Вы меня бьете ниже пояса! Вы меня бьете ниже пояса!
Других аргументов он привести не мог. Мы забрали все мои работы и отвезли домой. Он помогал укладывать их в машину и все время робко спрашивал, что мы собираемся