Валерий Андреевич Рыженко

Книга абсурдов и любви


Скачать книгу

закончилась крахом. Носильщик ухватил Вику за руку и прошептал, что закричит "грабят", если она не откупится.

      – Благодари Бога, что я благородный человек, – сказал он.

      – Морду б тебе почистить за такое благородство, – расстроилась Вика.

      – Чисти.

       Морда носильщика была застрахована.

      Он с ходу снял со сгорбленной спины мужика с махорочным лицом два краснокожих с поржавевшими застёжками чемодана и бросил на тележку.

      – Трудовому человеку нужно беречь здоровье для государства, – заорал носильщик и двинулся, как танковый трал на дробную старушку. – А тебе, родная бабушка, нужно беречь здоровье для внуков, – гаркнул он, выдернул из рук старушки мелкий узел (белая косыночка, завязанная чёртиком) и бросил на чемоданы махорочного. – А тебе, герой войны, что, здоровье никто не хочет беречь, – рявкнул он безногому инвалиду на тележке и загрузил его вместе с тележкой. – А Вам Ваш чемоданчик вид портит, – носильщик зацепил увесистый, крепко затянутый ремнями баул гражданина в крылатой, вороньей шляпе и тотчас очистил макияжную дамочку от бежевой в цвет шикарных ногтей сумочки, которая портила её танцующую походку.

       Вика с восхищением смотрела на носильщика, пока в голове не проклюнулась идея. Возле будки "Чистка обуви», которую оккупировал песенный красавец – кавказец: «Ой – ля –ла, ой – ля – ла, чистим обувь задарма», «отдыхала» пустая тележка. Она взялась за ручки и тотчас почувствовала, как взялись за её плечи.

       Недостатка в размышлениях не было. Был недостаток в хлебе насущном. Вика сориентировалась на залохматившегося деда с пузатым рюкзаком, от которого шёл такой аппетитный запах, что она заткнула нос клочками билета для проезда в общем вагоне.

       Старик так виртуозно и лихо обрабатывал варённые, жёлтые яйца, что скорлупа веером разлеталась по всему вокзалу, даже вылетала в открытые двери, сыпалась на носильщиков и таксистов, которые сочно матерились, грозились найти яичную сволочь, чтобы припечь, но сволочь не находилась, так как прибывавшие поезда с хлебными провинциалами требовали самого пристального внимания. Вдобавок дед ещё так вкусно чавкал и чмокал, что оголодавшие из – за буфетных жирных цен пассажиры смотрели на него со злобой ядовитой змеи.

      – Чтоб Вы сделали, дедуля, – ласково начала Вика, пытаясь намагнитить прожорливого старика на добрый ломоть хлеба с яйцом, – если б узнали, что в этом городе дюже сильно страдает человек.

       Прожорливый загнал неочищенное яйцо в рот. Вика выдержала паузу.

      – А чтоб вы сделали, дедушка, – совсем ласково заворковала она, – если б узнали, что этому человеку хочется есть?

      – Пожелал бы доброго аппетита, – разрядился дедушка и подмял рюкзак под ноги.

      – А если у этого человека нет даже копейки на пирожок! – возмутилась Вика.

      – Посоветовал бы купить бублик, – припечатал взъерошенный дед и засунул руки в карманы.

      – Человек с голодухи умирает.

      – А я при чём.

      – Яйцеед, –