оперативными мероприятиями папе удалось установить, что эти деньги уже давно тайно отправлены за границу. Во Францию, Испанию и еще куда-то. Вот сейчас он съездил в Германию со своим опытным в банковских махинациях сотрудником и, несмотря на помощь немецких коллег, ничего не смог обнаружить.
Главное, что эти аферисты хорошенько запрятали подлинные документы. Если бы их удалось найти, дело оказалось бы раскрытым. Конечно, квартиры обманутые граждане все равно бы не получили, но деньги удалось бы им вернуть.
Но что-то здесь все-таки не то.
Ведь раньше, как бы ни было трудно на работе, как бы папа там ни уставал и ни волновался, он всегда приходил домой веселый и беспечный. И всегда за ужином рассказывал что-нибудь смешное или забавное. Будто он не занимался со своими товарищами опасными делами, а весь день просидел в цирке на веселом представлении. Конечно, мы понимали, что он ведет себя так, чтобы мы за него не беспокоились. И это ему удавалось. Особенно когда он рассказывал очередную забавную историю про своего молодого офицера Павлика.
Этот капитан Павлик – лучший папин сотрудник. Классный опер, но немного наивный. Павлик – это у него такая фамилия. Из-за нее он часто попадал в забавные истории. Вот папа рассказывал, как он представлялся незнакомому полковнику:
– Капитан Павлик.
Полковник немного растерялся. Потом улыбнулся и сказал:
– А я, значит, полковник Вовочка?
– Правда, товарищ полковник, фамилия у меня такая.
Но вот в последнее время папа редко вспоминал своего Павлика, только изредка ронял виновато: «Загонял я совсем своего Павлика».
– Ты и себя загонял, – вздыхала мама.
– Мне положено, я начальство.
Он становился все более хмурым, озабоченным и усталым. И мама вздыхала вместе с ним и больше не напевала на кухне, как обычно, когда готовила. И стала рассеянной. Путала соль и сахар, ставила на плиту пустую кастрюлю, забывала перевернуть котлеты на сковороде и часто роняла посуду на пол.
– Все у вас не тик-так, – обижался Алешка. – Если мама тарелку вдребезги грохнет – это к счастью, а если я что-нибудь разобью – то сразу в угол. Или ползатылок».
– Это чтобы ты не зазнавался, – сказала мама. – И потом – я разбиваю то, что уже давно надо было выбросить, а ты всегда разбиваешь что-нибудь ценное и дорогое.
– Да, – поддержал ее папа. – Бабушкину вазу, например.
– Это бабушкино страшилище, – сказал Алешка, – мама сама сколько раз просила на помойку вынести. И всегда передумывала: а вдруг бабушка приедет и спросит: «А где же прекрасная ваза, которую я вам подарила?»
Она нам ее не подарила, а отдала. Избавилась, словом.
– Я поменяла мебель, – сказала бабушка, – и эта красавица не вписалась в современный дизайн.
– Спасибо, – сказал папа. – Из нее получится хорошая пепельница. На целый