в седло и движением колен поворачивая коня.
И Улька проворно припустила по травке, мягкой еще, не успевшей превратиться в колючую щетку под жарким летним солнцем, – только босые ножки замелькали.
Славка проводил ее взглядом, понял, что добежит (до городища – рукой подать) и своих предупредит заодно, и двинул коня навстречу степной напасти.
Поселок касожский встал на краю Дикой Степи девять лет назад. До того ясов и касогов повоевал Святослав, но проявил милость: кто не хотел платить Киеву дань, мог безвозмездно сесть на киевском порубежье. Считались они княжьей русью,[6] но дани не платили. Их дань – землю киевскую сторожить.
За девять лет касоги отстроились, умножили стада, обзавелись холопами, чтоб пахать добрую степную землю. Сами-то горцы к пашне непривычны. Жили сторожко, за двойным частоколом, посреди городка – сторожевая вышка, с которой глазастые касожские мальцы поочередно озирали степь.
Теперь от вышки тянулся густой хвост дыма, ворота были затворены, а на стене бдили стрелки. Печенегов они видели так же ясно, как и те – их. Внезапного наезда не получилось.
Раньше степняки на городища не лезли. Коли не удавалось застать врасплох, сразу уходили. В последние годы правобережные владения Киева ушли глубоко в степь, укрепились городищами, сторожевыми вышками да пограничными сторожами, так что налететь внезапно, как раньше, в дедовские времена, у печенегов не получалось. Да и Святослава боялись. Этот мог в отместку за дерзкий налет выследить и настичь главную орду, огромный степной город на колесах, вырезать всех мужчин, забрать стада и прочий скарб, женщин с детьми увести в рабство. Был род – и не стало. Тут трижды подумаешь, прежде чем наехать.
После смерти Святослава копченые обнаглели. Потеряли страх перед русью. Сначала коротко наезжали, а потом, осмелев, начали и на городища лезть. Артём говорил Славке: не наезды надо отбивать, а прямо в Диком Поле копченых бить. Прошлой осенью, когда Ярополк на полюдье ходил, степняки Днепр переплыли и в трех поприщах от Вышгорода объявились.
Артём тогда взял княжью дружину, три тысячи гридней, и не только отогнал печенегов, но преследовал их в степи, настиг и побил всех.
…А тем временем другая орда зашла с заката, захватила и пожгла городки близ Неводичей. Ярополк после пенял Артёму, что тот бросил землю без защиты, и впредь гнать копченых в степи запретил.
Сейчас печенеги вертелись около касожского городка, однако уже ясно было: кус им не отломится. Славка прикинул численность копченых и понял, что штурма не будет. С трех стрелищ Славка не мог точно подсчитать степняков, но видел, что их не более полусотни. Ватажка слишком мала, чтобы сунуться на укрепленное место. Постреляют, покричат, подпалят что-нибудь снаружи да и уйдут. Вопрос: куда?
Домой, в Дикое Поле, – или рискнут идти дальше, к Киеву?
Славка, приподнявшись, оглянулся назад и с удовлетворением увидел еще пару дымов, пятнавших небо. Это значило, что где-то уже седлают коней, набивают стрелами