Бессильно зло, мы вечны, с нами Бог. Жизнь и подвиг православных христиан. Россия. XX век
В Оптиной батюшку так и называли – Маленький, или Младший, чтобы отличать его от о. Анатолия (Зерцалова) – начальника скита. Но с годами Маленький вырос в истинно всероссийского старца, утешавшего и укреплявшего народ перед ожидавшими Россию потрясениями.
Невеста, или Маму надо слушаться
Как часто порывы, по-видимому, благие, продиктованные лучшими намерениями, могут оказаться опасными. Особенно это случается в молодости, когда нет еще ни достаточного опыта, ни связанной с ним осторожности. Казалось бы, чего проще: поделись со старшими, поступи сообразно их совету. Но тому, кто увлечен, самые простые решения кажутся не приводящими к цели.
Молоденькая девушка, воодушевленная примером самоотверженного служения сестер милосердия, изо всех сил стремится на фронт. Идет Первая мировая… А для нее мечта о подвиге соединилась с мотивом личным: там, на фронте, он – тот, ради кого она готова оставить своих родных.
Дорогой в Оптину, обдумывая предстоящий разговор со старцем, она со всей серьезностью подбирает доводы в пользу того, чтобы ехать на фронт. И как хорошо, что к батюшке она отправилась без мамы: он конечно же поймет и благословит ее, а мать должна будет подчиниться слову старца. Ехала и улыбалась своим мечтам.
В приемной старца Анатолия народу видимо-невидимо. Кого тут только нет! Крестьяне и военные, сановитые дамы с заплаканными глазами и монашечки… Время-то какое! Война… Мысленно повторяла все, что собиралась сказать батюшке, как вдруг приоткрылась дверь и из кельи в приемную вышел старичок-монах – и прямо к ней: «А ну-ка иди ко мне!» И куда только делась вся смелость: душа в пятки ушла. Улыбка у о. Анатолия ласковая, сам он – благость и добродушие, а девица наша словно дар речи потеряла оттого, что поняла: батюшка видит ее насквозь.
В келье молчание прервал о. Анатолий: «А ты почему маму не слушаешься? Вот что я тебе скажу: мать твоя лучше тебя знает, тебе на войне не место, там не одни солдаты, там и офицеры; это тебе не по характеру. Когда я был молод, я хотел быть монахом, а мать не пустила, не хотела, и я ушел в монастырь тогда, когда она умерла. Теперь ты вот что мне скажи: замуж хочешь?»
Видя, что девушка молчит, потому что ее затея оказалась напрасной, старец продолжил: «Ты сейчас любишь его за красоту! Выходи за него замуж, когда почувствуешь, что жить без него не сможешь. Я знаю случай такой: муж был на войне, и его убили. Жена в этот же час умирает дома… Вот тогда только и выходи!»
Благословив гостью Казанской иконой Божией Матери, батюшка ободрил ее: «Когда при едешь в Петроград, не думай, что тебе нечего будет делать – будешь занята».
Вот так, несколькими словами было остановлено ребячливое стремление, последствия которого могли быть непоправимыми. И удивительно – ни разочарования, ни протеста, ни досады на батюшку, неожиданно принявшего сторону матери, девушка не чувствовала. Все растворила, заполнила собой исходившая от старца теплота. Пришло и новое, незнакомое прежде чувство: все подаст Господь в свое время, надо только иметь терпение и доверие к Его святому Промыслу. А слова о. Анатолия полностью подтвердились: по возвращении в столицу девушке тут же предложили