поведении и указывает на некие странности в твоих действиях. Требует принять меры, иначе будет вынужден доложить руководству через мою голову.
Егор удивленно посмотрел на Георга.
– Это что розыгрыш? Так не сильно смешно получилось. Вы на хрена меня разбудили?
– Это не розыгрыш. Я сама удивилась, но вот бумага – читай, – она протянула ему листок.
Егор взял и, поднеся его к свету, быстро пробежал глазами рукописный текст. Потом улыбнулся и отдал обратно. Взглянул на Георга, но тот, к удивлению Егора, спокойно выдержал его взгляд.
– Это правильно, Георг. Лучше стучать, чем перестукиваться. Вину свою признаю целиком и полностью и требую расстрелять меня перед строем. И последняя просьба, чтоб приговор в исполнение привел лично Георг.
– На том и порешили, – сказала Юля, – Иванов, сдайте оружие.
Егор снял с плеча свой МП и вынул пистолет из кобуры. Сложил это всё на самодельный стол.
– Лейтенант государственной безопасности Иванов Егор Николаевич, по законам военного времени, приговариваю вас к расстрелу. Военврач 3-го ранга Хубер, привести приговор в исполнение. Труп закопать.
Егор сложил руки за спиной и взглянул на Георга. Тот сидел мертвенно-бледный и не мигая смотрел ему прямо в глаза.
– Пошли, че сидишь? – поторопил его Егор, – Выполни свой долг до конца.
– Хубер, вы слышали приказ? – холодно осведомилась Юля.
Георг вздрогнул и посмотрел на неё.
– Вы не имеете права самолично выносить такие приговоры, – Георг с вызовом посмотрел на Юлю.
– А я и не самолично. Нас тут трое. Ты про особое совещание при НКВД СССР слышал? Обвиняемый свою вину признал. Как исполнишь – приходи акт оформим. Я вечером перед строем тебе благодарность объявлю, за своевременный сигнал, – она аккуратно убрала лист бумаги в большую тетрадь, в которой она вела журнал боевых действий, – И руководству будет доложено о твоей бдительности. Всё. У меня мало времени. Работать надо. Лопату возьмешь у старшины.
– Ну так же нельзя! – голос Георга дрогнул.
– Почему нельзя? – искренне удивилась Юля, – Ты же сам пишешь, что действия Иванова поставили под угрозу выполнение боевой операции. Это официальный документ. Я обязана отреагировать и не стану покрывать преступника. Надо бы, конечно, выяснить, что значат его непонятные слова, но нет времени этим заниматься. Мне ещё это всё оформить нужно будет. Если тебе сильно интересно, то по пути расспросишь его.
Она опять достала его рапорт и прочла вслух:
– Стреляя в немецких офицеров, Иванов произносил странные слова: «это вам за Освенцим, за Бухенвальд, за Дахау»
Она снова спрятала рапорт в тетрадь.
– Иванов, я знаю, что означают эти слова. Потрудитесь объяснить это товарищу Хуберу перед расстрелом. Всё, Хубер, выполняйте приказ.
– Я не стану этого делать, – тихо сказал Георг.
– Почему? – опять удивилась Юля, – Вы забыли о том, что бывает, за невыполнение