это почти что обернулось меж нами соперничеством, он умолк, уступая. Вместе с тем, когда я обернулась к нему поблагодарить, заметила только глаза. Излишне мрачные, словно бы напрочь лишенные жизни, устремившиеся бесцельно в стену. В них просвечивалось опустошение и грусть. Стало не по себе.
Неведомо почему, мне пришла в голову мысль, если бы однажды рука осмелилась нарисовать его, не составило бы труда и вывести эту тонкую линию губ, и изобразить до такой степени ровный тон кожи. Но ни один художник мира не смог бы передать всю печаль на его душе, что явственно открывалась, когда он оставался наедине со своими мыслями.
Айзек ушёл из кабинета первым, и больше в этот день я не видела его.
– Какие планы после уроков? – полюбопытствовала Бэлла.
Я пожала плечами.
– Обещала заглянуть к Грейси.
– Давай я с тобой?
Возражений не нашлось.
Грейси Коллинз являлась миловидной старушкой, которая заботилась обо мне с раннего детства, ещё когда родители частенько оставляли меня у неё. Впоследствии, когда они погибли, Грейси всеми силами постаралась восполнить мою утрату. Её забота распространялась не только на меня, а на всех её знакомых соседей, которым она постоянно раздавала цветы и помогала выращивать их. Навещала и радовалась даже самой короткой беседе с ними.
***
Я безошибочно чуял вампира в городе, правда пока что не принёсшего жертв, как прочие по моим следам. Чуял и не мог смириться с одной мыслью, что это именно Маттео. Он скрывается, безусловно, чтобы придумать новую подлость, а самое гадкое, что я всегда введусь именно на его уловки.
Впрочем, как бы однозначно я не чуял вампира, утверждать, кто он такой, пока не мог. Остаётся только ждать, когда на меня нападут. Всё моё вампирское чутьё вопило, что прибудет ещё вампир, Альфа, и тогда три моих врага соберутся вновь. Ведь их навечно буду объединять я, как цель, объединять цепочка событий, что привела меня к тому, кто я есть. К слабаку вампиру, не способному совладать с самим собой после почти уничтожившей меня гибели любимой.
Я оглядывался, ощущая посторонний холод и слежку. Глэртон теперь был обречен, если я не смогу избавить его от прибывающих монстров ночи. Но даже, если и убегу отсюда, они уничтожат город опять-таки в назидание мне.
***
Грейси мило хлопотала над нами, подливая ещё чая. В её напрочь поседевших волосах выделялись яркие живые цветы, что закрепляли три тонкие косы, закрученные в высокий пучок. С её лица не сходила улыбка, а руки скрывались в очень длинных кружевных рукавах от архаичного кремового платья. А гостиная, в которой мы сидели, как и дом в целом, имели скромное количество вещей, ограничивающихся только самым необходимым. Куда большая часть была давно упакована в коробки и перенесена на чердак. Сын Грейси, давно перебравшийся в Нью-Йорк, каждый месяц клянётся забрать мать к себе, и она доверчиво не разбирает вещи.
– Земля вызывает Эллисон! – прокричала мне в ухо Бэл.
Я озадаченно огляделась.
– А где миссис Коллинз?
– Говорю