за кружкой пива пересекались.
Оба были в разводе, так что общих тем для пожаловаться друг другу на жизнь и «поплакаться в жилетку» хватало, но изредка их разговоры переходили на повышенные тона.
Для Паши существующее государство было злом, а для Ивана – неизбежным злом, но это не значило, что из-за этого его обязательно разрушать. И эти разговоры обоим нравились – было о чём поспорить, хотя Паша изредка «сваливался» в экстримизм на предмет приведения к власти в стране либеральной общественности.
По мнению Ивана, хватит: два раза за двадцатый век прошли – в 1917 и 1991, и этих попыток достаточно для страны, т.к. третьего она может просто действительно не пережить И нынешних либералов он не любил, считая их просто популистами и болтунами, жаждавшими добраться до «кормушки». А на обычный народ им наплевать с большой колокольни!
– Здрасьте-мордасти, – Иван кивнул подошедшему Паше и поздоровался с ним за руку. – Ты тут каким судьбами?
Паша был одет почти также, как и Иван, только с небольшим рюкзаком за спиной, что Ивана удивило, т.к. Паша к мобилизации отнёсся очень отрицательно, как истинный либерал, борющийся с действующим «режимом» в стране, а тут такое…
– Да, бля, вот… дочка, – тихо сказал Паша, показав на свою дочь Викторию, стоявшую неподалеку.
Иван видел её несколько раз, так что не сразу, но узнал её. Только удивило, что она была одета в полувоенную форму и с таким же как у Паши рюкзаком.
– Уроды! Все уроды! – злился Паша, злобно поглядывая на здание военкомата. – Еще и она, поганка.
– Не понял?! – удивился Иван, переводя взгляд с Паши на Викторию.
– Видишь-ли: «Я уже совершеннолетняя, сама решаю, идти мне Родину защищать или нет!» – искаженным от гнева голосом «выплюнул» из себя Паша, явно передразнивая голос своей дочери.
– Подожди, так она у тебя… Добровольцем записалась? Да ну, нах… – и Иван рассмеялся.
– Да иди, ты, в жопу! – почти проорал Паша.
– Паша, ну ты так старался, а тут такое, – продолжал ржать Иван.
Паша, будучи хорошим родителем, учил ребёнка жизни: очень активно прививал своей дочери либеральные взгляды и такое же отношение к государству, а тут такое…
– Подожди, а как её взяли, не понял? – напрягся Иван. – Женщин же не берут?
– Так она, засранка, в медицинский поступила, одновременно курсы медицинских сестёр прошла, так что вот… – понурил голову Паша. – Никому ничего не сказала. Пришла в военкомат, прошла комиссию, подписалась идти добровольцем на СВО.
– М-да, Паша, малыши восстали против родаков-динозавров… Подожди, а ты что, с ней собрался? – удивился Иван.
– А куда мне деваться? Вот, подумал, тебя послушал, ну и… – Паша тяжко вздохнул.
– М-дя, не было печали, купила баба порося и поселила в хате… Теперь можно и в туалет на улицу не бегать, – почесал в задумчивости затылок Иван. – Только подожди… – тут он стал более серьезным, – так она что, с нами на сборный пункт поедет?
– Говорят, что да, а там, хрен