очень хорошо. Хотя и был бледен. И пальцы у него дрожали от волнения. Он лично проводил полицейских и вернулся в гостиную.
Анна Андреевна топталась на месте, не зная, как себя вести.
– Хотите поесть? – спросила она хозяина.
– Нет, спасибо. Я отпустил Игоря. Наверное, зря… Не знаю, с чего начать, куда ехать…
– Я вас понимаю. И соболезную, – домработница вдруг вспомнила, что забыла сказать об этом. – Мне очень жаль Марину Даниловну. Это такая утрата…
Слова звучали фальшиво и глупо. Но Анна Андреевна понятия не имела, как ей вести себя в такой скорбный час.
– Да, утрата невосполнимая, – кивнул Рогулин. – Все-таки поеду в больницу. По дороге завезу вас домой. Вам тут сегодня больше делать нечего. Отдыхайте. Вы перенесли такой стресс.
Забота хозяина несколько обескуражила домработницу. Рогулин никогда не отличался особой добротой. Но, очевидно, горе делает людей сердечнее.
– Собирайтесь, я подожду вас тут, – Рогулин подошел к камину, погрел руки у огня.
Анна Андреевна поспешила на кухню, загрузила грязную посуду в посудомойку, убрала в шкафчик остатки миндального печенья. Она привыкла оставлять кухню в идеальном порядке. Переоделась в подсобной комнате и вернулась в гостиную.
Рогулин уже надел пальто и задумчиво стоял у книжных шкафов. Анна Андреевна никогда не понимала, зачем тут эти шкафы, набитые книгами. Кто сейчас читает? Книги собирал еще отец Евгения Павловича. Тогда это было модно.
Правда, шкафы – настоящее произведение искусства. Старинные, резные, отделаны черным деревом и слоновой костью. И золотые корешки собраний сочинений советских классиков солидно выглядят. Вот только места много занимают. Сюда бы дорогую посуду поставить. Лучше бы смотрелось. Но хозяевам виднее.
Анна Андреевна отмахнулась от неуместных мыслей. У хозяина горе, а она о шкафах думает.
– Едемте, – Рогулин направился к выходу. – Завтра можете не спешить. Приезжайте к обеду. Утром вы мне будете не нужны.
– А завтрак приготовить? – домработница прониклась сочувствием к хозяину. Вот какой заботливый стал! Кто бы мог подумать, что горе так меняет человека.
– Разогрею то, что есть, – отмахнулся он. – Это все такая ерунда…
– Если чем-то могу помочь, я готова, – заверила его Анна Андреевна. – Вы мне говорите, что надо делать. Я сделаю.
– Спасибо, Анна Андреевна. Но тут ничем уже не поможешь. Вечером начну обзванивать родственников и друзей. Кстати, а где мобильник Марины?
– Наверное, в ее спальне. Принести?
– Да. Там номера ее друзей. Надо им сообщить.
Анна Андреевна прошла по коридору, открыла дверь в спальню хозяйки. Ей стало не по себе. Она замерла на пороге.
Покрывало на кровати смято. Марина любила поваляться на постели, когда болтала по мобильнику. На туалетном столике косметика в беспорядке. Тени открыты, кисточка с пудрой упала на бок, на полированном зеленом мраморе остался