Сердце всей неосапиантики Советского Союза, а может быть, даже и мира. «Копухи», они же КПХ, могут творить чудеса трудовых подвигов, КГБ может быть щитом и мечом, но «ксюхи» – они мозг. И не только. Именно в КСИ принимаются все решения, связанные с неогенами, вырабатывается политика, идёт сопряжение с другими властными структурами страны. Именно в этом архитектурном чудовище, возвышающимся над нами на почти две сотни метров, планируются все великие дела.
Для меня гигантский комплекс казался разожравшимся и обнаглевшим драконом.
К счастью, такого классного Симулянта мелкой чинуше тиранить не позволили, поэтому лифт вместе с сопровождающими (встретившими меня у машины) вознес меня сразу на шестидесятый этаж, в царство полированного дерева и красных ковров. Нет, серьезно, тут всё было в них! Уютнейшего вида стенные панели (с картинами!), паркет, тумбы, стулья со столами (в коридоре! Для ожидающих!). Красота неописуемая. Как будто попал в другой мир.
Вскоре меня привели в комнату, напоминающую раздевалку.
– КАПНИМ, товарищ Изотов. Одевайте, – сухо произнес один из встретивших, доставая титановый экзоскелет из шкафчика.
– Надеюсь, усиленная модель? – задал вопрос я, с усмешкой начиная раздеваться.
– Обычный гостевой ОД, – спокойно ответил другой конвоир.
– Тогда он меня не удержит.
– Мы знаем.
Клевые ребята. Никаких понтов, голый профессионализм.
В кабинете, куда меня потом отвели, была… женщина, рассматривающая бедолагу Изотова с неприкрытым любопытством. Я ответил ей тем же. Обычная, худенькая, лет тридцати, замечательно сохранившаяся. Её лицо можно было назвать даже милым. Строгая рабочая одежда, без единой лишней складки. Очки в тонкой оправе, почти бесцветные губы. Пучок «синего чулка» на голове.
– Спасибо, ребята, – тепло улыбнулась она конвоирам, – Вы свободны. Дальше я сама.
Василиса Иннокентьевна Баевская оказалась человеком приветливым и любопытным, ненавязчиво начав меня расспрашивать о моем житье-бытье. Я охотно отвечал, потребляя собственноручно сваренный ей кофе, самый вкусный из тех, что я пил в этой жизни. Беседа шла на загляденье мирно и по-домашнему. До поры до времени.
Момент для своего первого настоящего вопроса это милое создание выбрало очень правильный, именно тогда, когда я, как и любой порядочный мальчик, понес свою чашку к небольшому умывальнику в примыкающей комнатушке, где, собственно, эта Василиса и готовила кофе.
– Витя, а можешь рассказать, что тебя подвигло на этот… поступок? – проговорила женщина, – За что ты так грубо обошёлся с профессором?
– Конечно же могу, Василиса Иннокентьевна! – мирно бросил я через плечо, неся чашечку, – Чтобы попасть сюда, конечно же! К вам!
На обратном пути меня уже сверлил жесткий взгляд подобравшегося профессионала, отбросившего игры в сторону.
– Прямо-таки ко мне, Виктор Анатольевич? – мягко произнесла Баевская.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен