завыв пожарной сиреной, – Не виноватые мыыыыы!!
– Гррххррвввррр…, – уклончиво сообщил я, влетая в родную хату и попутно забирая с собой Окалину-младшую. Вращать её во всех проекциях внутри собственного тела было на порядок проще, ну а другие две особы сами запрыгнули внутрь, позволяя мне закрыть дверь. На замок.
– Вииииииииитяяяяяяяяя…, – донеслось из недр меня от вращаемой Юльки.
– Ви-тя…, – тихо и как-то обреченно прошептала Вероника, прижавшись спиной к стене.
– Ви…, – тихо пискнула Янлинь, нервно теребя надетую на ней майку.
Я подлетел к холодильнику. Возле него на стене, как и в любом приличном жилище приличного человека, не дожившего еще до смартфонов и компьютеров, висел нормальный такой отрывной календарь. Ну висит и висит, чего бы и нет, да? На самом деле, меня интересовала дата на бумажке. Кладышева у нас человек хоть и буйный, хоть и чрезмерно увлеченный некоторыми вещами, но чего у неё не отнять – всегда следит за временем. Как говорится, делу час, потехе время, но этот час должен быть как штык! Так вот…
ПЯТНАДЦАТОЕ ДЕКАБРЯ?!!?
– ГРРР!!! РРАРРР…. Кгххх… два-кха! Цать! Кха! Пятнадца-тое! Декхабря!! – умение к членораздельной речи вернулось внезапно, как понос, – Пятна! Дцатое! Декабря!!!
Полтора месяца!
– Полтора месяца! – с чувством повторил я вслух, выводя Юльку на первую космическую по оборотам, – Полтора! Месяца! Выыы…
– Не виноватые мы! – пискнула Янлинь, банально удирая в комнату с коматозным немцем, – Мы ничего не могли!
– Грррр!!!
– Витя, успокойся! – провалила проверку на строгость Кладышева, – Мы ничего не могли сделать! Нину Валерьевну спустя час после твоего прибытия вызвали срочным тревожным рейсом в Москву! Она вынуждена была заблокировать лабораторию, понимаешь?! Вынуждена! Комплексная консервация, Витя!
– Хервация! – провыл я, – Вы! Заразы! Полтора месяцааааа!!!
– Виииииииииии…, – донеслось изнутри, но слушать Юльку и тем более смотреть в её бесстыжие глаза я сейчас не хотел. Успею.
– У нас тут чуть Мировая Война не случилась, Витя! – взвизгнула Вероника, таки заметившая тянущиеся к ней щупальца, – Слышишь!!
– Полтора месяца…, – в ответ прохрипел я, – Сначала… банка. Потом… сейф. Потом…
– Ты сейф сломал?!!
– Потом лаборатория!! – рявкнул я, теряя голову от злости, – Без света! Закрытая! Герметичная! А я даже спать не могу!
О, я много чего не мог. Видеть, к примеру. И спать. Знать о том, кто я, где я и что со мной сделали. Все воспоминания оборвало на моменте, когда я в режиме охреневающей атаки кинулся защищать любимого командира от враждебных дятлов. Не суть, что дятлы, то есть неогены, не могли до нее добраться в принципе, не суть, что Окалина была полна сил, а вместе с паршивцем Коробком они могли бы надрать жопу кому угодно, суть для меня была в том, что вон я там, самоотверженно героиню, а вот он я в темноте. И в банке.
А банка в сейфе.
А сейф в лаборатории.
А