заперта, а волки убежали, и только потом сложил дрова в очаге и разжег огонь. Если его и встревожило то, что случилось у дома, он этого никак не показывал. Он был удивительно спокоен, и какая-то часть этого спокойствия передалась Дэвиду. А ведь должен был до смерти перепугаться. В конце концов, ему угрожали говорящие волки, он своими глазами видел нападение живого плюща, к его ногам упала обугленная и наполовину обглоданная острыми зубами голова немецкого летчика… А он был всего лишь озадачен и сгорал от любопытства.
У Дэвида покалывало в пальцах рук и ног. В комнате становилось теплее, и у него потекло из носа, так что он сбросил с себя куртку хозяина. Вытер нос рукавом халата – и тут слегка застыдился. Халат, и без того на вид довольно жалкий, оказался его единственной верхней одеждой, так что не стоило усугублять его плачевное состояние. Кроме халата, у него осталась одна тапка, разорванные и грязные пижамные штаны и пижамная рубаха, по сравнению со всем остальным почти как новенькая.
Помимо решетки окно защищали внутренние ставни с узкой горизонтальной щелью, позволявшей видеть, что происходит снаружи. Через эту щель Дэвид разглядел мертвых волков, утягиваемых в лес; за некоторыми оставались кровавые следы.
– Они становятся все наглей и коварней, поэтому готовы убивать, – сказал Лесник. Он тоже подошел к окну. – Год назад они не решились бы напасть на меня или того, кто находится под моей защитой, но теперь этих тварей больше, чем прежде, и число их растет с каждым днем. Вскоре им хватит сил, чтобы попытаться захватить королевство.
– На них напал плющ, – проговорил Дэвид. Он до сих пор не мог поверить в то, что увидел.
– Лес – по крайней мере, этот – может себя защитить, – ответил Лесник. – Эти твари неестественны, они угрожают порядку вещей. Лес не хочет иметь с ними ничего общего. Думаю, это связано с королем, с угасанием его власти. Этот мир разваливается и с каждым днем становится все непривычней. Ликантропы – самые ужасные из новых существ. В них смешались и борются за превосходство все самые мерзкие качества человека и животного.
– Ликантропы? – переспросил Дэвид. – Так вы называете этих странных волков?
– Они не волки, хотя волки рыщут вместе с ними. Но и не люди, хотя ходят на задних лапах, когда считают нужным, а их вожак обвешал себя драгоценностями и носит красивую одежду. Он называет себя Лероем, умен и честолюбив, хитер и жесток. Теперь он собирается воевать с королем. Я слышал рассказы путников, прошедших через эти леса. Они говорят о больших стаях волков, передвигающихся по стране. Белые волки с севера и черные волки с юга идут на зов своих серых братьев и их вожаков – оборотней.
И пока Дэвид сидел у огня, Лесник рассказал ему историю.
На опушке леса жила одна девочка. Она была веселая и умная и всегда носила красную накидку, по которой ее можно было легко найти, если девочка вдруг заблудится, – ведь красная накидка выделяется на фоне кустов и деревьев. Шли годы, девочка взрослела и