насколько Египет, Сирия и Иордания были плохо подготовлены к войне.
То, что израильская армия не покинула захваченные в ходе войны территории, дает основание полагать, что разгром армий противника был не единственной целью израильского командования. И хотя многие израильские исследователи подчеркивают, что у Израиля не было четких планов завоевания и удержания тех или иных территорий, объяснение случившемуся иногда находится очевидно абсурдное, вроде: «Раз уж получилось захватить столь обширные пространства, то почему бы их не оставить?» Наиболее взвешенная точка зрения заключается в том, что в ходе успешного развития наступательных операций выявлялись новые возможности, которые были использованы израильским командованием. В доказательство этой гипотезы израильский исследователь А. Эпштейн в одной из своих работ пишет о том, что прозорливые представители военной разведки буквально за день до окончания Шестидневной войны предложили вернуть захваченное арабам – в обмен на мир и признание Израиля, что было бы реально в условиях растерянности арабских государств, наголову разбитых в войне. Эта идея могла бы показаться неразумной, и, видимо, такой и показалась, раз не была реализована на практике, но в последующие десятилетия Израиль фактически занимался обменом этих территорий на мир. При куда более сложных обстоятельствах.
Очевидно, что именно территориальные захваты были одной из важных задач и целей Шестидневной войны. Израиль в границах до 1967 г. вряд ли отвечал чаяниям как идейных сионистов, ссылавшихся на границы древнего еврейского государства, так и израильских политиков, мыслящих рационально. Попытки представить войну 1967 г. как вынужденную и навязанную арабскими соседями, на наш взгляд, направлены на то, чтобы скрыть экспансионистские амбиции Израиля. Несмотря на весь пафос заявлений арабских политиков, египетская и сирийская армии не были готовы к ведению полномасштабной наступательной войны.
С точки зрения геополитической стратегии понятно стремление недавно созданного государства с максимально возможной выгодой изменить свое геополитическое положение. Очевидно, что границы, проведенные между арабами и евреями, при всей их логичности, не отвечали геополитическим устремлениям Израиля. Здесь уместно вспомнить термин немецкого геополитика Ратцеля – Lebensraum – «жизненное пространство», которого не хватало Израилю, ставившему своей целью собрание миллионов евреев на крошечной территории. Один из главных архитекторов Шестидневной войны генерал Моше Даян говорил накануне израильского вторжения: «Наш успех будет исчисляться не количеством подбитых египетских танков, а размером территории, которую мы возьмем под контроль». Очевидно, что контроль над Синаем обеспечил бы Израилю лучшие позиции в противостоянии с Египтом, создавая огромную буферную зону. Синай, богатый нефтью и газом был бы очень полезен Израилю как источник энергетических ресурсов. Контроль над Голанскими высотами