Ага, делать мне больше нечего, драться с ними. Воткнув обе сабли в землю, я взялся за ножи. Тут им противопоставить было нечего, стеганые халаты – и все, даже без деревянных вставок, видел у некоторых такие.
Оба ногайца осели на траву, орошая ее кровью. Пришлось использовать три ножа, тот живчик, что отбил стрелу, умудрился увернуться от первого, откатившись в сторону, но поймал второй нож подмышку.
Все три ногайца были молодыми, лет двадцати, и если один был более или менее опытным, два других салаги зеленые.
«Молодняк, обычно старший должен был быть пожилым, лет за сорок, а то и больше. Они уже не воины, но как тыловые службы в отрядах ногайцев еще ничего. Что это значит? А хрен его знает. Нужно подранка допросить», – решил я.
Тот, что получил стрелу в затылок, был готов. Опытный доживал последние секунды, хрипя и скребя траву каблуками стоптанных сапог, а вот третий, получив нож в живот, был еще жив и вполне годен к допросу. Правда, недолгому.
Посмотрев на тонкие усики опытного, – несмотря на смертельное ранение, он продолжал следить за моими движениями, – я выдернул из земли обе сабли и, обтерев их, вернул в ножны. Выдернул ножи из тел, добил опытного и вернулся к подранку.
Надо отдать ему должное, подранок сломался не сразу, с моральным воспитанием воинов было все в порядке. Однако после плотного допроса у меня опытные и старые воины плакали, что уж тут говорить о салаге, но три минуты он держался. Молодец, уважил.
Мои прикидки оказались на удивление верными, заметил меня пастушок, гнавший в соседнее селение баранов. Была ночь, но взошедшая луна осветила меня. Мальчонка успел рассмотреть незнакомца и сбегать за старшим пастухом, который отдыхал с другой стороны остановившейся на ночь отары.
Дальше все просто, слухи дошли до владельца ближайшего аула, и они решили проверить, заодно молодняк погонять, который не ушел на Русь. Селения же тоже кому-то надо охранять.
Опытные и старые воины, те, что по здоровью не могли уйти в поход, тут тоже были. На тридцать шесть ногайцев – семнадцать опытных. Вот это было плохо. Нет, я могу спокойно выйти против пятерки таких ветеранов, но семнадцать от меня мокрого места не оставят, не стоит забывать и про молодняк. В общем, будем вести партизанскую войну с булавочными уколами. Другая тактика тут неприменима.
Шесть ногайцев остались охранять тылы и лошадей, остальные ушли в долину. Ушли пять часов назад, когда только встало солнце.
«Ну ладно, на прорубание прохода им понадобится час-полтора, значит, они уже больше трех часов хозяйничают в моей долине! – размышлял я. – Михалыч, держись!»
С остальными часовыми разобрался я быстро, пленник успел рассказать, где они находились. Благо стояли по одному. Как я и думал, на той звериной тропке все-таки стоял один.
Они расположились в разных местах, поэтому на зачистку тылов мне понадобилось почти три часа, пришлось побегать. Да и на скрадывание время было нужно. Двоих снял из лука, великая вещь для разведчика. Тихо и незаметно, а того, что в роще, ножом.
Когда