Роман Буревой

Призвать дракона


Скачать книгу

отца Рад не посмел ослушаться. Только на прощание ухватил Елень за плечо и выдохнул:

      – Держитесь!

      – И ты держи! – она рванула с шеи золотую цепочку и вложила брату в ладонь медальон из молочно-белого камня с зеленым знаком внутри.

      – Тиму отдать?

      – Нет, ты держи… Ты!

      Радомир кинулся к тайной калитке, что выходила на обрыв, где никто не мог его подкараулить, соскользнул вниз, прямиком в ров, в два гребка рассек зеленую стоячую воду, ринулся на склон, стал карабкаться наверх, оскользнулся, сполз на пузе, снова полез, уже осмотрительнее, цепляясь за корни и траву, и, оказавшись наверху, не оглядываясь, понесся полем, будто надеялся выиграть ежегодное состязание на Белой дуге. Легкие разрывало, воздух резал гортань невидимым ножом, в боку застрял тупой клин боли, а Рад все бежал и бежал – прямиком через поле, потом по дороге, бежал и видел впереди облако пыли и, лишь добежав до него, понял, что это отряд Герберта в полсотни клинков из домочадцев, слуг и фермеров спешит на дальний призыв тревожного башенного колокола.

      Тим, жених Елень, и Гербертов сын, протянул мальчишке руку и втянул на лошадь, Рад уселся на круп позади всадника, ухватил одной рукой жениха сестры за пояс, второй – стиснул пылающее от боли горло. В ту минуту он был уверен, что умрет, потому что воздух не проникал в легкие. Рад лишь открывал и закрывал по-рыбьи рот, перед глазами все плыло. А в ушах гудели колокола. Два колокола били молотами ему в виски.

      А потом внезапно смолкли.

* * *

      Скачка показалась Радомиру вечностью. Хотя на самом деле домчались они минут за десять. Но все равно схватка успела закончиться. Во дворе стояла странная тишина. Друг подле друга лежали северяне и люди князя – не шевелясь. Лугор посреди окровавленных тел, все еще сжимавший два покрытых кровью клинка. Чуть позади него Елень. Отец, прикрывавший собой Марка, и Марк, казалось, заснувший, примостивший кудрявую голову на шуйце отца. Дверь во внутренние покои северяне даже не пробовали ломать – смерть настигла их, прежде чем они добрались до крыльца. Но напрасно Рад звал мать и сестру, напрасно кричал, что опасность миновала. Ему никто не отвечал. По стойке, подпиравшей нарядный балкон, младший сын Герберта вскарабкался наверх, и оттуда донесся его полный изумления вскрик. Когда, спустившись, он открыл окованную медью дверь, а Радомир взбежал по деревянной лестнице в покои сестры, то увидел прежде всего мать, сидевшую недвижно в кресле и как будто заснувшую. Под окном, с луком в одной руке и так и не выпущенной стрелой в другой, спиной привалившись к дубовому сундуку, сидела Анна. Малыша ее отыскали под кроватью – то ли он сам туда забился, то ли женщины велели ему спрятаться – но ребенок затаился в дальнем углу. Ни одной царапины не было на его теле. Стась, казалось, спал. Но только казалось.

      Со звериным ревом кинулся Радомир вниз, сжимая в руке клинок, если бы нашел из северян кого