имеется ли у вас разрешение на трость с потаенным кинжалом? Вам, должно быть, известно, что согласно статье двести восемнадцатой «Свода Уставов о предупреждении и пресечении преступлений» «запрещается всем и каждому: первое – носить оружие, кроме тех, кому закон то дозволяет или предписывает, и второе – носить трости со встроенными в них потаенными кинжалами, клинками и другими орудиями».
– Разрешение на «браунинг» и трость я могу вам представить. Они находятся среди моих вещей в доме господина Могилевского.
– В этом нет надобности. Достаточно вашего слова. Простите за дотошность, но я не мог не задать вам этого вопроса. Вас доставят на нашем автомобиле. Не обессудьте, если что-то не так…
– Нет-нет, я не в претензии. Позвольте откланяться. Дома, наверное, переживают.
Когда Ардашев уже подошел к двери, полковник окликнул его:
– А все-таки, Клим Пантелеевич, если вы еще не уедете в Петроград, можем ли мы рассчитывать на вашу помощь хотя бы советом?
– Безусловно.
– Ловлю на слове, – улыбнулся Шредель.
– Ах да, простите, – повернулся Ардашев, – чуть не забыл: купюра-то фальшивая.
– То есть как? – воскликнул ротмистр.
– Серия у нее «KR» вместо «КЯ». Латинских букв на наших ассигнациях не бывает. Честь имею, господа.
8. Букет из ассигнаций
27 мая 1916 г., пятница
Баронесса Мария Константиновна Красицкая чувствовала себя теперь на двадцать лет моложе, то есть, шестнадцатилетней. Ровно столько ей было, когда она первый раз влюбилась. Тогда ей вскружил голову красавец юнкер из пехотного училища, приехавший в соседнее имение погостить к своей тетушке. Она хорошо помнила и первое свидание, и первый поцелуй… Их тайные, так неожиданно начавшиеся встречи так же внезапно оборвались, как и начались. Скоропостижно скончалась мать молодого человека, и он уехал в Киев.
Потом было замужество, продолжавшееся до сих пор, но той остроты ощущений, которые она испытывала с мужем в первые годы совместной жизни, уже не было. Чувства притупились, как старые, поеденные ржавчиной ножи, а потом и вовсе исчезли. Она продолжала жить по инерции с уже немилым супругом, но где-то в глубине души надеялась встретить человека, который любил бы ее так, как когда-то тот юнкер, слагавший в ее честь стихи.
Только чудеса, если в них верить, иногда случаются. Всего месяц назад, коротая время в очередной скучной прогулке по магазинам Фундуклеевской улицы, она ненароком оступилась и сломала каблук. Ее повело в сторону, но незнакомец, проходивший мимо, подхватил ее за локоть. Оглянувшись, она увидела высокого мужчину лет двадцати пяти, с черными американскими усиками. Он улыбнулся, тут же остановил извозчика, и они вместе доехали до ближайшего обувного салона, где Мария выбрала себе новую пару. Только вот расплатиться молодой человек ей не дал, а сделал это сам. А потом предложил выпить шампанского по случаю новой покупки. Мария согласилась, и он взял отдельный кабинет в «Континентале». Незнакомец наговорил ей бездну des jolis riens (милых