на пятнадцать. Какие-то эпизоды многолетней давности всплывали в памяти на каждом шагу. Большую часть вечера мы провели за обсуждением прошлого, смехом, танцами и выпивкой. Все пришли сюда без своих мужей, жён и детей, и это было к лучшему.
– Черт, Эмили не сводит с тебя глаз целый вечер, я завидую, – выдал самый пьяный из нашей компании, он же был моим лучшим другом.
В нашем лагере произошло небольшое разделение: те, у кого ещё оставалась энергия, танцевали в центре, а девушки собрались в женскую компанию и общались в другом конце зала. Я уже начал чувствовать усталость от слишком быстро меняющегося света и громкой музыки. Чтобы услышать друг друга, нам приходилось почти кричать.
– Ты не забыл, что еще являешься женатым человеком? Не время завидовать. Сколько ты выпил? – я хотел поскорее перевести тему.
– Эээ, нет, мне нормально, я знаю свою норму, – прокричал Бен.
Он никогда не был силён в употреблении алкоголя. В прошлом я даже предлагал ему отрастить волосы, чтобы мне было за что подержаться, пока его тошнит. Это было бы забавно.
– Ты был влюблён в неё со школы, так иди к ней! – заплетающимся языком сказал мне друг.
– Бенни, давай тише, не обязательно об этом орать. Был, в прошедшем времени, понимаешь? И «влюблен» – слишком сильное заявление. – Я огляделся по сторонам, надеясь, что никто этого не слышал.
– Блин, чел, я не понимаю, в чем проблема… – Он почти лежал на столе, но всё никак не хотел от меня отстать.
– Нет, ты понимаешь.
Бен повернулся ко мне всем телом, еле держа голову на плечах: она явно хотела быть ближе к земле. Он положил руку мне на плечо и посмотрел в глаза:
– Чел, ее нет, а Эми – вон, рядом стоит, за барной стойкой, и даже сейчас продолжает смотреть только на тебя. Ты не обращался к психологу? – Он прервался, чтобы икнуть, и добавил: – Эээ, да, обращался, помню, что-то там про избегание реальности. Но ты послушай, забудь ее, боже, это так глупо, тебе ведь даже забывать некого… – Бен продолжал что-то бубнить, но я уже не воспринимал его, оглушенный этой фразой.
Я чувствую, как к горлу подступает ком, а живот скручивает и выворачивает. Это боль, но не физическая, а эмоциональная. Сейчас главное – не поддаться панической атаке. Мне нужно прогуляться.
Всё пространство на первом этаже занято, и я не смогу найти своё пальто. Поэтому я решил подняться на второй этаж.
Темновато, горит только один светильник, все места свободны: видимо, друзья сняли только первый этаж. Я устроился за ближайшим к лестнице столиком и закурил.
Я довольно хорошо справляюсь. Помню, когда психолог впервые сказал мне, что Она нереальна, я и сам это понимал. Но никто не говорил мне этого вслух, и тогда во мне проснулась такая сильная агрессия, что я разбил ему нос. Мне прописали антидепрессанты, и наши сеансы с психологом продолжались. Мне становилось легче от того, что о Ней говорит кто-то ещё, будто Она действительно существует. Но, несмотря на это, сеансы не приносили результата. Я не мог не думать о Ней