и стал напяливать куртку. Она была великовата, но это была крутая куртка и сзади можно было стянуть ремешок, а рукава подвернуть, и это выглядело незаметно. Потом одел колчан и снова взял лук и меч. Он смотрел на них переводя взгляд и покачивая, чтобы лучше чувствовать их вес. И все же его внимание остановилось на луке. Он вспомнил серебристый эфес, торчавший из свертка, и ощутил рывок левой рукой. Марисол держала меч за ножны и тянула его к себе. Ее взгляд смотрел на него пристально и спокойно. Он разжал руку и открыл рот. Она стояла перед ним в длинном замшевом выездном платье, с цветным поясом на узкой талии, с тонким кинжалом слева, тонким мягким воротником и изящной шнуровкой на груди, в сверкавшей белыми камнями диадеме, колчаном через плечо, серыми колготками, в острых сапожках с маленькими шпорами, луком и тонким мечом в другой руке. Желтые волосы были собраны сзади.
Мигель сел на пол, сглотнул, и почему-то подумал про щетку, которая была похожа на мухтарову. Марисол стояла перед ним. И на мгновение он снова увидел тот взгляд, когда зеленый лучик кольца блеснул в его сторону. Старше и очень красивую. Но это лишь мимолетно. Перед ним стояла девочка в одежде на вырост и держала в руках оружие. Которым пользоваться не умела. Одна только деталь. Она держала его, как свое. Мигель сглотнул еще раз.
Игра с луком
Днем они ходили гулять. Они шли тихо, почти крадучись. И с каждым шагом от дома их шаги становились медленнее, дыхание тише, взгляды пристальнее и въедливее. Слева остался пруд, и ивы прошелестели своими острыми серебряными листьями. И что-то коснулось спины, и что-то потянуло назад. Они прошли мимо кряжистого дуба. И птица крикнула пронзительно и звучно. Где-то вдали, там, далеко, во влажной тени, вверх по непроходимо густому склону.
Они нашли вход в лес, откуда пришли, и пошли по нему. Ноги зашагали быстрее, но настроение сменилось полностью. Проще сказать, что тут они заметили разницу между вчера и в доме. Они просто вновь стали тем, кем и были – потерянными, и в самых чреватых обстоятельствах, детьми. Мигель шел, натянутый, как струна, вцепившись взглядом в каждую точку панорамы, не переставая всеми точками живота ощущать свою сестренку, перебирающую ногами за спиной. Марисол, смотрела поверх плеча и низ живота был напряжен до упора.
Отдаленный гром докатился до них и что-то пробежало по телу. Они не дошли две трети до дороги. Да и зачем им теперь туда идти. Мигель отставил руку назад и две прохладные ладошки взялись за нее. Они стояли некоторое время. Какая-то часть их тела что-то хотела увидеть там, за лесом, слева, далеко, вверху. Но это было странное чувство. Они пошли назад.
Собака стояла сзади. Спокойно и наклонив голову чуть на бок. Она отступила с тропы и пропустила их. Когда она оказалась между ними и дорогой, Марисол перешла на прыг-скок, а Мигель стал думать о луке. И ноги побежали. Ивы прошелестели иголочками, уверенное «Ква» донеслось от воды. Обед стоял на столе.
Они умылись и пошли уплетать похлебку. Посуду пошли мыть вместе. К пруду. А собака шлепала