полёта снарядов моментально был рассчитан, и стало понятно, что ни одному кораблю даже не придётся менять курса. Пираты целились в Обвинителя Судью и Палача, но забыли просто-напросто взять упреждение. Возможно, они надеялись, что экипаж линкора помрёт со смеху, но надежды не оправдались. Флагман Гончих дал ответный залп, за ним то же сделал и Кинжал, эсминцы также внесли свою лепту, и с небольшим опозданием ударили десятисекундным потоком лазеры верхней палубы Славного, лишь левый борт не стрелял, и то только потому, что корабль ещё не закончил разворот, и турели просто не доставали. Причина столь массивного удара проста – так как на Марии не было энергетического оружия, то всю свою энергию она бросила на щиты, а ничто так хорошо не пробивало щиты, как крайне мощная нагрузка, пусть и в малый промежуток времени. Щиты выдержали около половины из того, что было по ним выпущено. По современным меркам это смехотворно, но Влад не мог не признать, что от древней, кое-как возвращённой в строй развалюхи он ждал куда меньшего. Более того – вторая половина вновь не подорвала реактор. Линкоры этого типа всегда ценились оптимальностью расположения брони для защиты реактора, настолько, что некоторые конструктивные решения из них были переняты Технократами, и до сих пор используются в некоторых судах.
Внезапно Влад понял, что чувствует жалость. Нет, конечно, не к пиратам, а к кораблю. Прекрасно собранный линкор изначально оказался не по ту сторону баррикад, несмотря на важность впервые применённых в нём инноваций он практически не оставил следа в истории, и теперь, спустя полтысячи лет, его изуродовали и насильно вернули к жизни лишь для того, чтобы его окончательно уничтожили. Грустно наблюдать за гибелью этого стального левиафана.
Пока Влад размышлял над этим, Славный завершил разворот, и левому борту поступил простой приказ – уничтожить Марию одним залпом, атаковать вплоть до перегрева лазеров.
Формулировка “вплоть до перегрева” Владу не понравилась, но тем не менее он тут же передал приказ через мозговой имплант всем находящимся на палубе. Орудия были готовы к стрельбе, ИИ корабля позаботился о том, чтобы лазеры нацелились прямо в реакторный отдел, Владу оставалось лишь открыть огонь.
Пять секунд стрельбы – ничего. Разве что температура резко поднялась в связи с работой лазеров. Десять секунд – ничего. Влад напрягся, лазеры не были рассчитаны на столь длительный залп. На пятнадцатой одно из орудий заискрилось и прекратило стрельбу, на семнадцатой у целой турели от перегрева вздулся корпус, и с ещё большим количеством искр она замолчала. Влад уже мысленно сыпал проклятьями. Восставший из могилы линкор явно не торопился туда возвращаться, такая надёжность и стремление к жизни безусловно заслуживало уважения, но прямо сейчас это создавало молодому офицеру огромнейшие проблемы. Двадцать секунд. Двадцать секунд древний линкор сопротивлялся, до последнего отказываясь умирать. Как только реактор взорвался, Влад тут же выключил оставшиеся три турели,