пока ждем заказ.
– Мне еще одна важная встреча предстоит, вот и приходится пока ограничивать себя, – словно извиняясь, что вместо вина выбрал морс, сказал Боголюбов.
– Да я и сам не любитель алкоголя.
– Ну, рассказывай, как у тебя дела?
– Все отлично, – не стал я распространяться о случае с газетами.
– Я уже успел узнать тебя, – хитро прищурился Анатолий, – признавайся – ведь не просто так меня искал?
– Не просто, – кивнул я. – Деньги за шкуры я получил, спасибо за помощь, – тот лишь беспечно отмахнулся, – но теперь вот думаю, куда бы их пристроить с умом. Поможешь советом?
– Советом? А сколько ты хочешь пристроить?
– Четыре тысячи, – прикинув свои возможные расходы, ответил я.
– Тогда у меня есть для тебя несколько вариантов, – сказал Анатолий.
И я тут же сосредоточился, чтобы ничего не упустить из его слов.
Домой Илья Иванович вернулся в дурном настроении. И как только зашел, особняк огласил его зычный рык:
– Кирюха!!! Подь ко мне в кабинет!
Скинув не глядя шляпу, не разуваясь, купец размашистым шагом двинулся туда же.
Когда он разместился за столом, в кабинет зашел и его отпрыск.
– Звал, батя? – чувствуя настроение отца, парень зашел не как обычно, вальяжно и с гордо поднятой головой, а насупившись, смотря исподлобья.
Ногу ему давно вылечили. Потакая желанию любимой, Илья оплатил сыну настойку регенерации. Но в институт об этом сообщать не спешил, чтобы уберечь Кирилла от внимания полиции. А то мало ли как бы там дело пошло. Даже опрашивал студента о событиях того вечера титулярный советник полиции, стоя у кровати парня, пока тот лежал с замотанной ногой.
– Перед наставником этим институтским извинишься.
– Но… – попытался напомнить Кирилл о желании отца наказать Бологовского за ранение сына.
– Никаких «но»! – оборвал его Илья Иванович. – Иначе он обвинение свое из полиции не заберет. Ты что, бегать от суда будешь? Так потом не тебя, а меня трясти начнут, что укрываю сына! Вот то-то радость моим торговым партнерам будет! Я сказал – извинишься и точка!
– Понял, батя, – скрипя зубами, согласился парень.
– И вот еще что, – сузив глаза, продолжил купец. – А скажи мне, Кирюша, нет ли за тобой и твоими друзьями греха какого?
– Ты о чем, батя? – сделал непонимающее лицо тот.
– А о том, что этот наставник почему-то уверен, что вы не просто так на него напали! Что вы боитесь, что он что-то о вас узнает, за что вас и отчислить можно!
– Да не узнает он ничего… – пренебрежительно отмахнулся Кирилл.
– Значит, есть что скрывать, – удовлетворенно кивнул мужчина. – А ну рассказывай стервец! – рявкнул он на сына.
Вздрогнув, Кирилл попытался еще поотнекиваться, но супротив отца не смог долго запираться.
– По прошлому году то было, – тихо начал рассказывать Кирилл. – Помнишь, Мишку Тигрова?
– Сокурсника вашего, что