за руль. Загружаю имущество Колесниковых и открываю водительскую дверь.
– Куда милорд желает ехать? – Катя обворожительно улыбается.
– На Кудыкину гору воровать помидоры, – смеюсь я. – Двигайся давай.
Заехав в бургерную и на подворье за мясом и молоком, привожу малышку домой. С брелока открываю ворота и заезжаю во двор.
– Ты здесь живё-ёшь? Один? – у Кати при виде двухэтажного особняка с видовыми панорамными окнами на море перехватывает дыхание. – Реально король?
– Как видишь.
Она выбирается из машины и подбегает к фонтану с обнимающейся парой под зонтом в центре. Мочит ладошки, умывает лицо и поворачивается ко мне:
– А купаться в нём можно?
– За домом есть бассейн. Там удобнее.
– Охр… Ой, – Катя закрывает рот рукой и хихикает. – Я хотела сказать «круто»!
– Твой приятель есть хочет. Давай покормим его да пойдём купаться.
В просторном холле Катя с разбегу делает колесо, садится в шпагат и замирает со вскинутой рукой. Дарю ей ожидаемые аплодисменты.
– У тебя тут прямо арена! – поднимается она.
Со второго этажа прихрамывая спускается Нина – моя неизменная домработница весом в центнер. Досталась мне от жены вместе с домом. Я овдовел спустя год после пышной свадьбы. Ираида знала, что умрёт. Мы учились с ней на одном курсе, и в год, когда я познакомился с Евой, родители Ираиды сговорились с моей мамой о свадьбе. Аманда – известная светская львица края, прожигала состояние, оставленное моим отцом, уважаемым человеком. На маминых светских раутах собирались дамы высшего общества. Мне она давно запретила звать её мамой, потому что молодилась со страшной силой. Мы с Ираидой дружили с первого курса, но я не рассматривал её как будущую жену. В первый год ординатуры мне ещё хотелось гулять и гулять. Ева спутала все мои планы. На меня точно морок напал. Проводил Еву до дома и лишился сна. Язык прилипал к нёбу, когда видел её. Сторожил у подъезда, пытался наставить на верный путь. Дарил подарки. Когда же не выдержал и взял её чуть ли не силой в подвале, обрёл страстную любовницу. Я драл Еву как мартовский кот и не мог ею насытится. Всё было хорошо, пока она тем же летом не подружилась с заезжими циркачами. Дрессировщик Вадим теперь не сходил с её уст. Мне оставалось лишь ревновать. Моя спортивная бэха не шла ни в какое сравнение с выводком львов и тигров.
– Демид Василич, что это за очаровательная кроха к нам пожаловала? – У Нины не заладилась семейная жизнь, и она очень переживает что умрёт, не зная ни детей, ни внуков.
– Я Катя, – шаркает ножкой юная циркачка.
– Это моя дочь. Только не спрашивай меня ни о чём, – предупреждаю возможные вопросы. – Ещё у нас теперь есть тигр.
– Батюшки-светы! – Нина опускается на диванчик возле вешалки.
– Попроси Трофимыча вольер подготовить.
– У тебя есть вольер? – Катя отвлекается от созерцания списка с картины «Волна» Айвазовского. Мне нравятся голубые тона и по всему дому у меня развешаны репродукции его картин.
– У меня всё есть, – улыбаюсь дочери. – Теперь-то точно всё.
Мы заносим вещи,