праздник Сячжи
Сумерки
– Ответь мне, Лю…
За дверями послышались шаги.
Испугавшись, Кайсин бросила блестящий осколок на кровать и накрыла его краем покрывала. Быстро приведя дыхание в порядок, она подошла к огромному зеркалу из отполированного нефрита в противоположной части комнаты и сделала вид, что любуется платьем.
Кайсин смотрела на свое отражение, но перед глазами до сих пор витал образ Лю. Раненый. Ослабленный. Изможденный. Он был где-то там. Далеко, на другом конце города. Одинокий. Покинутый. Едва живой.
Она видела его расплывчатый облик всякий раз, когда заглядывала в обломок зеркала У-Синь. Но Лю молчал и не отвечал на ее зов. Она вспоминала проникающий в душу мороз, который дарили его призрачные прикосновения. Кайсин казалось, что она до сих пор чувствует, как их пальцы проходят сквозь друг друга, как бесплотные объятия оставляют после себя ледяной холод и разочарование. Как будто они перестали существовать и превратились в смутные отражения на поверхности застывшего горного ключа.
После той ночи, когда Тейтамах ранил Лю и заточил в тюрьму ее верного стража Си Фенга, Кайсин не видела никого из них. Прошло уже две недели, которые превратились в бесконечную серую полосу. Кайсин прошла итоговую проверку знаний. Стоя перед советом из самых разных ученых, философов и преподавателей, она ответила на все вопросы. Все хвалили ее и поздравляли с достижением совершеннолетия. Только высокомерный императорский литератор Сыма Цянь не сказал ни слова, лишь одарил уже бывшую ученицу недовольным взглядом. Затем состоялась короткая церемония признания Кайсин наследницей дома Мао, которая быстро сменилась предсвадебными хлопотами.
Мэйсу неотлучно сопровождала ее, а Тейтамах заменил ей телохранителя. Его черная аура давила на Кайсин, как камень, что прижимает к земле тростинку. Густая, мутная, словно болотная вода, мрачная сила евнуха вытягивала из нее все эмоции. Подавляла волю к сопротивлению.
Но она и не собиралась сопротивляться. На кону стояло много больше, чем ее желания. Не важны ей были и жизни людей, ради блага которых устроили этот чудовищный брак. Кайсин потеряла интерес ко всему. Она чувствовала себя выжатой досуха. Лишь жизнь Лю и судьба ее отца имели теперь значение. Если она не станет подчиняться…
Кайсин не могла даже думать об этом.
Но Тейтамах неустанно напоминал ей. Он нашептывал самые страшные кары, самые изощренные способы, которыми будет расправляться с дорогими ее сердцу людьми.
Девушка отчаянно хотела поделиться тревогами хоть с кем-нибудь. И в это последнее утро, пока она еще не потеряла себя, Кайсин набралась смелости, вернее, собрала ее остатки, и впервые самостоятельно направилась в Большой дом, чтобы увидеть отца.
Было странно идти сюда без Си Фенга. Она ждала, что он вот-вот коснется ее плеча, откроет перед ней дверь, шепнет что-то ободряющее и украдкой улыбнется. Кайсин скучала по нему даже сильнее, чем по отцу, а думы о его судьбе сжимали сердце в тиски. С надеждой, что в честь свадьбы ей разрешат увидеть телохранителя, Кайсин поднялась по главной лестнице.
Зеркальный