и впустила отца Сергия, предложив ему позавтракать и рассказать, что случилось.
– Правы вы были с Еленой Владимировной. Подменили нашу святую Ольгу. Отсканировали и вместо оригинала вставили. Вот такие новости, Елизавета. История скверная получается. Икона была списком с доски семнадцатого века, ценности невеликой, а вот покусились. И ладно бы оклад серебряный содрали, а тут одно святотатство вместо прибытка. Бесовщина какая-то.
– Батюшка, а список – это копия, значит? – поинтересовалась заинтригованная Лиза. – А оригинал тогда где?
– Ну да, копия. Святую Ольгу Симон Ушаков писал для домовой церкви князей Нечаевых. После Андрея Рублева это один из самых известных иконописцев был. Немного его работ осталось. Утерян был святой образ в Революцию, где-то в Петербурге. Оклад сорвали, а дерево на костер. Теперь и копии лишились, – совсем пригорюнился святой отец.
– Ну, не вяжется. Зачем столько мороки ради копии. Сначала надо было снять незаметно, отсканировать, потом распечатать, вставить и вернуть назад. Это не сельская самодеятельность, здесь как минимум принтер нужен нормальный, – продолжала размышлять поднаторевшая в детективах Лизавета. – А как думаете, отец Сергий, а если это тот самый оригинал и есть? Пропал, а потом его за копию приняли?
– Ну скажете тоже. Это как Святую Троицу в сельский храм повесить. Проверяли, и не один раз. Иконописец такого масштаба! Хотя, – задумался он, – запрошу еще раз документы. После возрождения храмов такая неразбериха была, кто в дар приносил, а кто по разрушенным церквям собирал. Здесь деревня, контроля всегда меньше. Натолкнули меня на идею, Лизавета Петровна. Теперь еще все сильнее запуталось. Дело открывать надо о краже. Знакомый ваш посодействовать обещал, чтоб шуму лишнего не было.
– Да-да. Сейчас наберем его, – рассеянно ответила Лиза, думая, что человеку стороннему иконы вообще не интересны. Надо же знать еще, чьей кисти и сколько стоит. Опять этот краевед торчит из истории, как сучок. Он один и мог понимать ценность висевшей в старой церкви доски.
Крутилась в голове верткая мысль, что упускает что-то Лизка. Ответ близко, руку протяни – а не схватишь. Набрала юриста, передала трубку священнику и деликатно отошла в сторону забора, задумчиво проводя рукой по доскам. Ядовито-зеленый штакетник выдержал свой первый дождь и сиял неоновым цветом на фоне раскисшей улицы.
– Лизавета! – позвал батюшка. – Позволите дождаться Вениамина у вас в гостях, если не стесню? Он обещал приехать со следователем, а дорога сегодня не сказать чтоб прохожая.
– Конечно. Даже разговора быть не может. Пойдемте только в дом. Там деда уже проснулся, может, он чего расскажет как сторожил.
Дед Василь в своих ярко-желтых сапогах как раз вернулся с дойки и только бороду чесал удивленно, слушая новости о подмене икон.
– Не припомню я, чтоб наши отдавали чего. У Матрены Николай Чудотворец был, да после смерти дети увезли, не побрезговали. Батюшка наш, земля ему пухом, очень за это дело расстраивался. Он