поскакали к городским воротам, а я – к себе домой. По пути размышлял – хорошо, что до убийства дело не дошло. Если служивые и напишут челобитную, так она к Демьяну попадет, а он ей хода не даст. Самому же государю они жаловаться не посмеют – уровень не тот.
Как показала жизнь, и в самом деле после нашей выходки никаких действий или репрессий не последовало, хотя амбалы нас и узнали.
Через несколько дней я посетил Велимира – надо же было снять швы его сыну. Завидев меня, Велимир обрадовался:
– Ну, как ты? Не искали тебя с Андреем?
– Нет, обошлось.
Когда я снял швы и уже откланивался, Велимир спросил об оплате.
– Что ты, боярин? Ты же нас с Андреем спас. Кабы ты не успел к наместнику приехать, эти упыри калеками бы уже нас сделали. Долг платежом красен. Считай – в расчете. Надо чего от меня будет – Андрей дорогу знает.
В трудах и заботах пролетел месяц.
И вновь в мои ворота стучит гонец от наместника. Однако на этот раз не торопит, улыбается.
– Ты чего рот растянул до ушей?
– Наместник обручение дочери намечает. Мыслю – вызывает, чтобы в гости пригласить. Только, чур, я не говорил.
– А я не слышал!
Я взнуздал коня, и мы не спеша поехали к дому наместника. Ехал я не с пустыми руками. За прошедшее время вытащил еще кое-что из памяти о времени царствования Иоанна Васильевича. И не ошибся.
Приняв в гостиной, наместник ласково усадил меня за стол, и мы выпили по кубку хорошего вина.
– Волен пригласить тебя, лекарь, на обручение своей дочери, которое будет через две седмицы. Принимаешь приглашение?
Попробуй не прими, да и почему не повеселиться?
– Конечно – с превеликим удовольствием и благодарностью. И за кого же дочь отдаешь?
– За сына благородного князя Пожарского именем Михаил.
– Достойная фамилия. – Я стал припоминать историю – не его ли сын Дмитрий прославит себя в Смутное время, дав отпор в Москве полякам? Очень даже интересно становится!
– А то! – прервал мои воспоминания польщенный наместник.
Мы выпили еще по кубку вина.
Наместник оглядел гостиную – никого. Понизив голос, он сказал:
– А были ли тебе еще какие видения?
– Были, не буду скрывать, боярин.
– Поделись, – приготовился слушать наместник.
Я подошел к креслу наместника и наклонился к его уху, заросшему волосами.
– Перед смертью государь сына своего старшего, царевича Иоанна, в ярости посохом убьет.
– Да что ты?! Страсти-то какие, Господи! Говори, говори! – привстал со своего места наместник.
– Престол передаст младшему сыну, Феодору, немощному телом и душой. И назначит опекунский совет в помощь сыну для правления страной. Угадай, кто тогда в силу войдет в опекунах?
– Неуж Борис?
– Он и есть!
Наместник ударил ладонями по подлокотникам кресла.
– Не зря, значит, я с ним знакомился и дары преподносил.
– Погоди радоваться, не завтра же это произойдет.
– Понимаю. А еще, еще что видишь?
– Годунов