кинулся к окну.
– Пусто. – Он огляделся – снег за ночь замёл все следы, кроме крови. Наёмник сплюнул, развернулся на пятках.
Гюнтер стоял весь красный, сжимал кулаки, кони тем временем топтали землю и раздували ноздри, отдохнувшие и готовые к очередной долгой прогулке.
– Ох я б её этими руками! – свирепствовал возница. – Паскуда! Курва! Дитё деревенской потаскухи и упыря! Тьфу ты!
– Погоди ещё. Эртур двинулся к сеням маленькой пристройки конюха. Постучал.
Дверь отворил старый пропойца с красным носом, один из собутыльников Вольги, с утра он выглядел так, будто упал лицом в улей.
– А? Вы опять? Кони сыты, поклажа уложена, я… – Он зевнул, чуть не свалив Эртура перегаром.
Старик попытался закрыть дверь, помешала нога гостя.
– На пару слов. – Он вытолкал конюха наружу.
Конюх остановился на снегу, пошатнулся, в миг его глаза закатились за орбиты, а сам он ниц упал пред ногами Эртура, тот перевернул его, наклонился.
– Дед, чего разлёгся? – Эртур присел, потряс конюха. Наклонился, чтобы послушать биение сердца. – Не дышит, собака.
Гюнтер приблизился, спросил:
– Ты убил его?
– Не я.
– А чего он коней двинул?
– Поглядим. Ты стой тут. – Возница повиновался.
Эртур медленно шагнул в сени, потянулся к двери, но его остановило потрескавшееся зеркальце в углу, что-то он в нём углядел.
– Проказа. – Он потрогал седой локон, ниспадающий со лба. – Старею что ли?
Он огляделся по сторонам, свя́тый угол пылился, молитвенник был залит вином, стоял крепкий запах, затхлый и сырой, дерево всюду потрескалось. Шаг – половица скрипнула, дом ходил ходуном. Однако ничто не намекало на смерть конюха, старик жил так не один год. Эртур потянул носом, решил, что к запаху у него успел выработался иммунитет.
Он двинулся к выходу. Сквозь дверной приём виднелись несколько лиц, все окружили почившего конюха, Гюнтер увлечённо махал руками, препираясь с хозяйкой харчевни. Вольга стоял на коленях и выл, закрывая лицо руками.
– …вчера тот угрюмый тип зарубил молодца, и они с девицей не заплатили, сегодня неожиданно помер друг алкаша моего, а вы охламоны оба рядом, а он… – Хозяйка обернулась на Эртура. – Чего ты там в избе искал, болдырь в капюшоне, тебя спрашиваю?!
– Конюх ваш помер внезапно, как снег летом, а следов в избе нет, я бы сжёг. – Он двинул к телеге.
Гюнтер догнал Эртура, поправляя шапку.
– Последние гроши из сапога ей отдал за милу душу, брат, как к князю прикатим, я тебе вдвое больше заплачу, будь уверен.
– Коня твоего хочу.
– Что? – Голос Гюнтера сорвался на фальцет от удивления.
– Белого. – Он собирал поклажу, не глядя на возницу, тот почесал затылок.
– Рассвета, стало быть?
– Точно.
– Тогда плачу вполовину.
– Идёт. – Эртур запрыгнул на телегу.
Они двигались на запад в приличном темпе, не останавливаясь, следов рыжей не было.