отпечатков пальцев, которые оно отсканировало? А ещё среагировать на следы каких-нибудь запрещенных веществ.
Меллиган прищурился – так смотрят на людей, которых вы знаете, но никак не можете вспомнить.
– Ник Мерри, репортёр, – услужливо подсказал я.
Брови Меллигана дрогнули: узнал.
– Чем могу помочь?
– Да вот, – я развёл руками, – пишу материал. Не самый благополучный дом, а?
Мою наигранную иронию Меллиган не оценил.
– Могу я войти?
– Зачем? – удивился коренастый.
– Сделать пару фото, посмотреть, чем жил парнишка, чтобы рассказать о нём.
– Мистер… Э…
– Короткая память? Ничего, случается. Ник Мерри.
– Мистер Мерри, это частная собственность…
– Но жаловаться на проникновение уже некому?
Меллиган едва заметно усмехнулся.
– Пару фото?
– Да, спорим, что тех акул из «Хайварс Пресс» вы уже сюда впускали?
Я включил всё своё нахальство и широко улыбнулся.
– А мы с вами сотрудничаем чаще, и не только когда нам что-то нужно, но и когда вы просите. Причём, заметьте, бесплатно, не то, что «Хайварсы».
Это правда. «Хайварс Пресс» отказывался публиковать материалы, которые были крайне важны для спецслужб. Это были унылые хвалебные статейки, в которых, скажем, полиция отчитывалась перед начальством. Вот, дескать, написали о том, какие мы молодцы. Именно такие статьи «Хайварс» публиковал только за деньги. Такая «реклама» для них – один из основных источников дохода. Наши же деньги по большей части зависели от просмотров – количества посещений, времени, проведённого на наших страничках. И подписки. Зарплату нам платили люди. Остальные издания держались на рекламе и государственной поддержке. Это было проще, удобнее и… безопаснее. Зато публиковали только то, что можно было публиковать, то, что хотелось бы публиковать спонсорам или рекламодателям. И далеко не всегда это соответствовало истине. Они получали деньги, но лишались свободы.
Гардо от такой политики отказался сразу и при трудоустройстве сразу обозначал новичкам: здесь деньги делают самостоятельно, поэтому их немного, зато вам не стыдно смотреть людям в глаза. Гардо работал с людьми честными и инициативными. Глуповатыми, одним словом, для такого мира, как наш. Может, кого-то это и смущало, меня – нисколько.
– Ну так что?
Меллиган наморщил нос.
– Ладно, только быстро. И ничего не трогай.
Коренастый удивился, но ничего не сказал. В самом деле, а кому это помешает?
– Родственников у него нет? – спросил я Меллигана.
– Нет, жил один. Мы сразу пробили по базе и выяснили, что ни наследников, ни родных у него нет. Разве что, какие-нибудь незарегистрированные, но это вряд ли.
Мы зашли в квартиру. Темный, узкий коридор с окрашенными в зелёный стенами, одна большая комната, в которой практически не было мебели – старая софа с неубранной и потрёпанной постелью, захудалый сервант, собранный ещё в Доколлапсову эпоху, и низкий стол с раскуроченным ноутбуком, под