– больше. Представим себе такую ситуацию, когда в каком-нибудь далеком Средневековье некий монарх отдает распоряжение уничтожить какую-нибудь библиотеку с огромным количеством рукописей, которые по каким-то причинам ему неугодны (например, в этой библиотеке содержатся какие-то свидетельства о его недостаточно полноценной родословной или излагается история страны не так, как он хотел бы её видеть). Монарх уничтожает артефакты. Проходят столетия, тысячелетия, и о библиотеке никто не помнит. Современный историк, который будет говорить, что раз нет документов, то значит не о чем и говорить (на нет и суда нет), по сути дела является апологетом этого монарха, уничтожающего живую историю, уничтожающего исторические артефакты. Итак, парадокс: историк – любитель фактов, является апологетом исторического деятеля, уничтожающего факты. Поэтому стоит ли доходить до этого парадокса и абсурда в своём преклонении исключительно перед фактурой?
Даже учёные-естественники, на которых равняются (и совершенно напрасно равняются) учёные историки далеко не всегда делают свои открытия, опираясь на наблюдения и материальные свидетельства, а спокойно с помощью логики, математики, различных размышлений, сопоставлений фактов вычисляют ту или иную реальность. Приведём известный пример с планетой Нептун, про которую Д. Ф. Араго сказал крылатую фразу: «планета, открытая на кончике пера». Действительно, планету Нептун наблюдали в телескопы различные астрономы, но никто из них не считал её планетой, а рассматривали её как некую далёкую звезду. И только после того, как был открыт Уран в 1781 году астрономом У. Гершелем, другой астроном А. И. Лексель предположил, что на Уран воздействует притяжение неизвестного космического тела, орбита которого расположена ещё дальше от Солнца, чем орбита Урана. Другой астроном Алексис Бувар в 1821 году опубликовал прогнозы движения Урана, но в течение десяти лет выяснилось, что непосредственные данные наблюдений движения Урана всё больше расходятся с таблицами Бувара, что потребовало объяснения этого загадочного феномена. В конечном итоге У. Леверье и независимо от него Д. К. Адамс произвели расчеты, которые показывали, что должна всё-таки существовать некая заурановая планета. Более того, когда-то ещё Нострадамус в одном из своих предсказаний туманно намекал на точно такое же обстоятельство. Когда расчеты У. Леверье и Д. К. Адамса подтвердились, и Нептун в 1846 году был найден, то Леверье захотел, чтобы планету назвали в его честь, но этому воспротивилось научное сообщество за пределами Франции. Тогда директор Пулковской обсерватории Василий Струве предложил название «Нептун», которое и приняло всё международное сообщество. Так у нас появилась в Солнечной системе новая планета, которая была, что называется, первоначально «вычислена».
Этот пример, естественно, не единичный. Сплошь и рядом и в естественных науках, и в науках гуманитарных на основании различных странностей, парадоксов, трудно объяснимых феноменов создаются гипотезы, которые