Откуда ни возьмись появилась огромная пасть медведя и схватила ее за лицо.
Сатирра проснулась и сразу коснулась лица. Оно горело. Кроме того, у нее ныли ребра, и каждое движение отдавалось болью, но она, стиснув зубы, все же перевернулась на другой бок.
Все произошло будто бы наяву. Она никогда не видела живого медведя – лишь шкуры мертвых, которые добывали во время охоты амазонки. Ей даже казалось, что она учуяла вонь из его пасти. Ужасный сон и то, что случилось с ней на самом деле, не давали покоя. Видение подтверждало то, что Арда сказала правду о нападении медведя, но почему тогда она скрыла ее детское платье? Зачем Элен врать про мужчину, если таковой, конечно, был?
Ей так и не удалось больше уснуть. Да и на соседнем спальном месте амазонка, которой не нужно было выезжать ранним утром на охоту с отрядом, тихо ласкала себя рукой под одеялом. От едва слышных стонов у Сатирры внизу живота зародилось странное ноющее и тягучее ощущение, но она не решилась прикоснуться к себе. Для нее это было чем-то мерзким, недопустимым. Однажды она случайно услышала от крестьянских женщин, что ей все равно не место за рекой, потому что мужчины таких изуродованных не жалуют. Никогда не захотят приласкать ее ниже живота. Не понимая, как варвары связаны с женщинами и ласками, она просто выбросила это из головы, решив, что неправильно их поняла.
Начиненный пухом матрас был словно сделан из дерева. Проворочавшись с боку на боку остаток ночи, Сатирра наконец-то увидела сквозь щель в шатре зародившейся рассвет. Она вышла на улицу, где амазонки в суматохе собирали провизию из сушеного мяса и фруктов, которые выращивались на их территории. Кроме еды и воды они также брали с собой спальные мешки и длинные теплые плащи на тот случай, если погода принесет ветер и дождь. Мешки с вещами и продовольствием вешали на седла, хотя амазонки могли прекрасно обходиться и без них.
Сатирра внимательно наблюдала, как отряд из шестнадцати женщин разделился на две группы и двинулся в путь. Она смотрела им вслед, видела, как они перебираются через реку. Лошадей они вели за поводья, но тем было не впервой справляться с бурным потоком реки, продвигаясь по невидимому для глаз мостику. Когда все они скрылись между деревьями, Сатирра вернулась в шатер. Он был пуст, потому что остальные амазонки тренировались.
Она прошла внутрь и увидела кусочек окровавленного платья, торчавший из мешка под кроватью. У нее в груди возникло странное чувство. Сердце бешено стучало, к лицу прилила кровь, а шрамы снова заныли. Живот скрутило.
Несколько часов она просидела на кровати, в замешательстве качаясь из стороны в сторону. Ей хотелось побежать к Элен и расспросить обо всем, но это казалось слишком рискованным. Их могли заметить вместе или, что еще хуже, подслушать.
– Что я здесь делаю? – вдруг заговорила она сама с собой, мечась по шатру. Стоило этому вопросу сорваться с губ, как она начала быстро собирать вещи в мешок. Что-то подсказывало ей взять платье с собой. Она понимала: если его обнаружат