выразительную паузу, вынося вердикт.
– Я освобожу Балдуина, а ты отдашь мне эти пятьдесят лет своей жизни, чтоб я смогла заполнить этой неизрасходованной жизненной энергией брешь в своей системе. Ты согласна?
– Да… Я… Да-да, конечно, да! – Я была вне себя от радости, ведь Цараат попросила так мало в моём понимании, а моя земная жизнь была мне не дорога́.
– Ананке, хорошо подумай. Если мы заключим эту сделку, земного времени у тебя почти не останется, ты больше не успеешь никого упокоить. Как некромант ты не до конца исполнишь свою миссию на Земле.
– Главное, что я упокою Балдуина и спасу его. Остальное не имеет значения!
– А все те души, которым ты могла бы помочь, прожив ещё пятьдесят лет, тебя не волнуют? Скольких ты смогла бы упокоить за полвека!
Я отрицательно помотала головой и хотела запальчиво сказать, что мне плевать на них, но вовремя себя одёрнула, ведь такое высказывание бросило бы тень на мою профессиональную репутацию, как некроманта. Хотя, Цараат, наверное, и так всё поняла.
– Какая разница? Выбор равноценен: спасти одного или спасти тысячу. Для меня нет разницы. Вернее, есть, ведь его я люблю, а те будущие души, которых я могла бы упокоить, мне никто…
Цараат смотрела на меня немигающе, будто вынуждала оправдываться перед самой собой.
– Некромантам никто не может приказывать. Они, хотят – упокаивают мёртвых, не хотят – не упокаивают. Если я решила распорядиться своим остатком жизни именно так, то никто не вправе указывать мне…
– Это – не остаток. Это – целая жизнь. Там даже немного больше, чем полвека…
– Плевать. Цараат, мы договорились? – быстро отчеканила я, желая как можно скорее разделаться со своей главной проблемой.
– Договорились, – спустя долгую паузу, ответила она и подала мне руку. Было видно, что ей очень не хотелось заключать эту сделку, и мой выбор она не одобряла.
Я пожала холодную руку робота, не зная, что делать далее.
– Ну, иди к нему… – С лёгкой усмешкой промолвила Цараат. – Скоро вы будете вечно вместе, когда ты отправишься в мир Посмертия насовсем. Ждать осталось недолго.
Мне показалось, в голосе робота прозвучала едва скрываемая зависть. Может, у Цараат были чувства? Может, она хотела почувствовать себя человеком: любить, быть любимой, радоваться, веселиться, грустить… И не могла этого сделать из-за возложенных на неё от сотворения мира обязанностей, исполнение которых она не могла переложить на кого-нибудь другого. Я коротко кивнула, сказала мимолётное спасибо, и больше не глядя ей в глаза, устремилась к выходу, будто испытывая вину за то, что хочу быть счастливой и вернуть здоровье любимому человеку.
Как только я покинула замок, он исчез, будто его и не было. На хмурых склонах холмов клубился туман. Камни неподвижно лежали в пустыне.
Я сделала всё, как хотела, как посчитала нужным, но всё равно в душе ощущалось какое-то опустошение. Никто бы из умрунов не принял мой выбор, тем более Балдуин, меня бы осуждали. Забавно, что и в мире мёртвых осуждение