километрах от города, ставшей его пригородом. Хозяева доставшегося им двухэтажного домика с небольшой усадьбой разъехались кто куда, и кто-то из сотрудников Шелеста договорился, чтобы пара пожила у них.
Тарас никого из владельцев усадьбы не встретил, знал только, что их фамилия Шиловы, у обоих сын и дочь, и это были все сведения, которыми снабдили временных переселенцев. Впрочем, иных и не требовалось. Ни сам капитан, в одночасье ставший полковником, ни Снежана не собирались прохлаждаться здесь долго.
Разумеется, об устройстве на работу речь не шла. Шелест намекнул им, что отдыхать месяцами не придётся, и велел ждать приказа, что делать дальше. Пока что по сложившейся ситуации Лобовы и их подруги находились в розыске после инцидента с «Бесогоном», несмотря на заявление генерала Сапрыкина, командующего армиями «Север», о том, что они не преступники, так как спасли штаб от уничтожения. Однако в Генштабе посчитали иначе (штабным генералам надо было как-то оправдаться за происходящее), и на Лобова, да и на командование ЧВК «Бах» началась охота с подключением ФСБ. Насколько стало известно Тарасу, ЧВК была расформирована, часть компании отправилась обратно на фронт, часть переселилась в Белоруссию. Таким образом, сам Тарас теперь стал бы безработным, если только не решил бы присоединиться к тем, кто уехал в дружественную державу.
Ему выдали документы на имя полковника Лобачевского, спецагента ГРУ, фамилию Снежаны изменили на Лермонтову, с сохранением звания майора, и теперь они были жителями Латышей со всеми вытекающими.
Первые двое суток они отлёживались, не выходя из дома, проспав чуть ли сутки, отвлекаясь, естественно, на бытовые потребности и на интим, занимающий практически всё свободное время. Потом Штопор, проживающий по ту сторону железной дороги, привёз паре продукты, рассказал о достопримечательностях городка, объяснил, где можно столоваться, и «спецагенты» стали изредка посещать местные кафе возле центральной вокзальной площади Жуковки, обедать или ужинать.
В это утро, проснувшись второй раз в начале десятого, они решили позавтракать вне жилища.
Снежана привела себя в порядок, затратив на это всего полчаса, что являлось признаком полного расслабления: на фронте она тратила на процедуры не больше пяти минут. Надела летний комплект: шорты, блузка из цветастой ткани, танкетки, язычками оплетавшие икры, сумочка-клатч из кожи неизвестного зверя, и они пошли пешком, наслаждаясь покоем полей вокруг и хорошей погодой. Фронт был далеко, звуки его сюда не долетали, и от этого Тарас, набросивший джинсу, поймал себя на мысли, что подспудно ждёт фронтового грохота. Мозг ещё не привык к мирной жизни.
Лето две тысячи двадцать четвёртого года на территории Брянщины превзошло по комфортности не меньше полусотни прежних, температура утром поднялась до двадцати двух градусов, ветерок был свежим, принося запахи цветущих лугов и полей, и идти было одно удовольствие.
От Латышей до окраины Жуковки вела узкая асфальтовая