В ближайшие дни она снимет камеру, и ее балкон снова примет обычный вид, словно избавившись от старых шрамов.
Элена поставила лазанью в микроволновку и налила себе граппы. На этот раз она понравилась ей больше, чем в кабинете Рентеро. Она включила телевизор, надеясь наткнуться на одну из программ, в которых так называемые журналисты обсуждают жизнь так называемых звезд. Никчемная ерунда, способная только отуплять, но сейчас ей хотелось именно этого: выкинуть из головы все мало-мальски серьезные мысли. Она уставилась на экран и еще не успела понять, о ком речь (прежняя возлюбленная сына какой-то фольклористки, теперь связавшаяся с владельцем ресторана – внуком каких-то знаменитостей), как в дверь позвонили. Вообще-то Элена не принимала гостей, тем более незваных.
– Здравствуй, извини, что заявилась к тебе домой.
Перед Эленой стояла Мар Сепульведа, мать Ауроры и контактное лицо, указанное Айшей в больнице. Было заметно, что она постаралась приодеться: пестрая юбка, белая блузка, туфли вместо кроссовок.
– Как ты меня нашла? Как узнала, где я живу?
– Просто выследила. Я знаю, что это нехорошо. Можно я войду?
Элена пригласила ее тем же жестом, каким Мар Сепульведа впустила их с Сарате в свою маленькую квартирку на площади Касадор в Пан-Бендито. Усадила в гостиной и налила диетической колы.
– Вот у тебя действительно красивая квартира.
– Не жалуюсь, сливной бачок в порядке. Зачем ты пришла?
Когда Мар хотела говорить разумно, то с трудом подбирала слова, хотя они лились рекой, когда ее захватывали безумные теории о покушении исламистов, преследованиях со стороны властей или рекомендациях держаться подальше от проклятого Игнасио Вильякампы, которые она якобы получила по телевизору от ведущего новостей.
– Не знаю, заметила ли ты, – сказала она таким тоном, словно сообщала страшную тайну, – но у меня были проблемы с наркотиками: героин, кокаин, всего понемногу… Но сейчас я как стекло.
– Продолжай в том же духе.
– Это нелегко. Иногда очень хочется ширануться и отъехать, покончить со всем этим. Но знаешь, почему я этого не делаю?
– Почему?
– Из-за дочки. Когда-нибудь Аурора вернется домой, и пусть она увидит, что я теперь такая, нормальная, не ползаю на брюхе ради дозы. Раньше я срывалась постоянно, а сейчас уже семь месяцев держусь. Ей будет приятно увидеть меня такой.
Дети, разочаровавшие отцов, матери, не оправдавшие надежд детей… Негодяи с изуродованными оспой лицами, которые уводят вашего ребенка и отнимают у вас жизнь. Объективно говоря, Элена не успела ни разочаровать сына, ни разочароваться в нем. Но когда речь идет о твоем ребенке, трудно сохранять объективность.
– Поэтому я и прошу вас: найдите ее, пожалуйста! Пусть моя девочка увидит, что ради нее я готова на все!
– Я попробую.
– Правда? Я переспрашиваю потому, что многих просила помочь, но никто мне так и не помог.
Ее слова растрогали Элену. После ухода