меня, точно заведенная.
– Сейчас поедем в отель, отдохнем, вкусно покушаем, – щебетала она, – а завтра уже начнется наш автотур по Алтаю.
Она радостно захлопала в ладоши. Я скептично посмотрела на нее и закатила глаза.
– Мне бы сейчас поближе к кровати и просто полежать на мягком матрасе…
– Еще успеешь полежать! – Аленка недовольно толкнула меня в бок. – Нам сегодня обязательно нужно прогуляться, ведь мы в Барнауле всего на один день. Когда еще мы сможем приехать сюда из Саратова?
Я недовольно пожала плечами и подошла к ленте, где медленно появлялись наши сумки. Мой черный рюкзак с рыжими вставками был виден за километр. Его массивные формы словно насмехались над моей слабостью, обещая мучения при каждом движении. С трудом сглотнув, я в последний раз проверила крепления, затянула ремни и, напрягая мышцы, попыталась поднять этот неподъемный груз.
Рюкзак, набитый до отказа, едва сдвинулся с места. Подняв его на уровень коленей, я почувствовала, как напрягаются и дрожат мои руки. Казалось, что это испытание будет мне не под силу, но я собрала волю в кулак и стиснув зубы, совершила ещё одно усилие. Моя спина выгнулась дугой под тяжестью, каждый сантиметр давался с неимоверным трудом, каждое движение отзывалось резкой болью, особенно в злополучном боку. Приходилось только надеяться,, что новомодная система поддержки для поясницы, которую так расхваливал продавец в магазине, поможет мне снять часть нагрузки с плеч.
Алёнка долго искала свой чёрный рюкзак среди других сумок. Наконец, мы выловили его, точно рыбку в пруду, посреди сумок других пассажиров. Я попыталась подпрыгнуть со своим рюкзаком, чтобы он аккуратно “загнездился” на моих плечах, и услышала, как внутри его жалобно звякнули скандинавские палки. И как я только доперла его до аэропорта?
Однако Алёнка не обратила внимания на мои страдания: надев рюкзак, она мгновенно ринулась к выходу, умело обходя толпу. Мне пришлось собрать всю свою волю в кулак и поспешить за ней, чтобы не потерять её уже в первый день.
Когда мы вышли из здания, яркое солнце сразу же ударило нам в глаза, а запах хвои – в нос. Я зажмурилась от яркого, утреннего солнца и впервые за долгое время улыбнулась.
***
Утренний Барнаул не спал. Машины вовсю двигались по улицам. Жители сновали по дворам. Сталинки и небольшие пятиэтажки встречали нас со всех сторон, пока мы ехали в такси. Я даже достала свой старенький цифровой фотоаппарат и сделала несколько снимков зданий – настолько живописными и самобытными они были.
На одной из многоэтажек был изображен огромный рисунок. На нем девушка распрямилась на многоэтажке во весь рост и держала колосья пшеницы. Она радостно улыбается, хотя одета не в рабочую форму, а в белую, офисную рубашку и темную юбку. Её светлые волосы развеваются на ветру, а взгляд полон оптимизма и веры в будущее. Колосья пшеницы в её руках выглядели очень колоритно.
Я достала фотоаппарат, чтобы ее сфотографировать, а таксист радостно сказал:
– Понравился