Иван Тургенев

Отцы и дети


Скачать книгу

ей улыбался, тихонько вышла. Она ходила немножко вразвалку, но и это к ней пристало.

      На террасе в течение нескольких мгновений господствовало молчание. Павел Петрович похлебывал свой какао и вдруг поднял голову.

      – Вот и господин нигилист к нам жалует, – промолвил он вполголоса.

      Действительно, по саду, шагая через клумбы, шел Базаров. Его полотняное пальто и панталоны были запачканы в грязи; цепкое болотное растение обвивало тулью его старой круглой шляпы; в правой руке он держал небольшой мешок; в мешке шевелилось что-то живое. Он быстро приблизился к террасе и, качнув головою, промолвил:

      – Здравствуйте, господа; извините, что опоздал к чаю, сейчас вернусь; надо вот этих пленниц к месту пристроить.

      – Что это у вас, пиявки? – спросил Павел Петрович.

      – Нет, лягушки.

      – Вы их едите или разводите?

      – Для опытов, – равнодушно проговорил Базаров и ушел в дом.

      – Это он их резать станет, – заметил Павел Петрович. – В принсипы не верит, а в лягушек верит.

      Аркадий с сожалением посмотрел на дядю, и Николай Петрович украдкой пожал плечом. Сам Павел Петрович почувствовал, что сострил неудачно, и заговорил о хозяйстве и о новом управляющем, который накануне приходил к нему жаловаться, что работник Фома «дибоширничает» и от рук отбился. «Такой уж он Езоп, – сказал он между прочим, – всюду протестовал себя дурным человеком: поживет и с глупостью отойдет».

VI

      Базаров вернулся, сел за стол и начал поспешно пить чай. Оба брата молча глядели на него, а Аркадий украдкой посматривал то на отца, то на дядю.

      – Вы далеко отсюда ходили? – спросил наконец Николай Петрович.

      – Тут у вас болотце есть, возле осиновой рощи. Я взогнал штук пять бекасов; ты можешь убить их, Аркадий.

      – А вы не охотник?

      – Нет.

      – Вы, собственно, физикой занимаетесь? – спросил в свою очередь Павел Петрович.

      – Физикой, да; вообще естественными науками.

      – Говорят, германцы в последнее время сильно успели по этой части.

      – Да, немцы в этом наши учители, – небрежно отвечал Базаров.

      Слово германцы, вместо немцы, Павел Петрович употребил ради иронии, которой, однако, никто не заметил.

      – Вы столь высокого мнения о немцах? – проговорил с изысканною учтивостью Павел Петрович. Он начинал чувствовать тайное раздражение. Его аристократическую натуру возмущала совершенная развязность Базарова. Этот лекарский сын не только не робел, он даже отвечал отрывисто и неохотно, в звуке его голоса было что-то грубое, почти дерзкое.

      – Тамошние ученые дельный народ.

      – Так, так. Ну, а об русских ученых вы, вероятно, не имеете столь лестного понятия?

      – Пожалуй, что так.

      – Это очень похвальное самоотвержение, – произнес Павел Петрович, выпрямляя стан и закидывая голову назад. – Но как же нам Аркадий Николаич сейчас сказывал, что вы не признаете никаких авторитетов? Не верите им?

      – Да зачем же я стану их признавать? И