что это не отец, а кто-то чужой. А когда они ушли, у нее на сердце стало пусто и тяжело. От веселости и бодрости и следа не осталось. Она их так ждала, столько иллюзий питала на их счет. Ей казалось, что вот они придут, и между ними произойдет какое-то теплое общение, ее душа согреется возле них, наполнится, и она им расскажет все о себе, и они ее выслушают, поймут и примут, и будет облегчение, освобождение, принятие… Потом, когда она окончательно поправилась, отец снова стал ее обожателем, мать перестала над ней кудахтать, и все встало на свои места. Однако именно после пребывания в больнице, после их посещения там, она осознала, что с родителями невозможно говорить по душам. Даже в самых тяжелых случаях.
Через десять дней Риту из бокса перевели в палату выздоравливающих. Там стояло пять кроватей, но занята была всего одна. Рита, когда вошла туда со своими сумками, удивилась, что там много свободных мест, так как слышала, что больница переполнена из-за эпидемии мышиной лихорадки.
На кровати у самой двери восседала маленькая, круглая бабка. Ее голые, толстые ножки, торчащие из-под короткого фланелевого халата, не доставали до пола.
– О! – обрадовалась она Рите. – Заходи! Вместе тут будем! Надоело мне одной тут куковать! Когда положили меня сюда три дня назад, то тут все кровати были заняты, но на следующий день никого не осталось.
Рита молча заняла кровать у окна.
– У тебя тоже «мышка»? – спросила неугомонная бабка. Ее сильный зычный голос резал слух. Рита косо посмотрела на нее:
– Тут у всех, по-моему, «мышка».
– Не скажи! По ошибке и гриппозные попадают. У меня вообще еле-еле определили эту лихорадку. Думали, что просто сильный грипп. А потом как началась с почками вся эта канитель… Тебя вообще, как зовут?
– Маргарита, – расположив свои вещи на тумбочке, Рита уселась на кровать и наконец-то разглядела разговорчивую бабку. Лицо круглое, нос курносый, большая круглая грудь возлежит на круглом животе, а тот в свою очередь, лежит на толстых коротеньких ножках. В глазах живость и веселье. Наверное, когда эта бабка была молодая, то была очень даже симпатичная. А сейчас это какой-то шарик.
– Маргарита? Да? Ты мне громче говори, а то я плохо слышу! А меня Надя зовут! – представилась бабка. – А ты чего такая худая? Это от болезни?
– Ну да…
– А я вот что-то даже не похудела… – Надя оглядела себя со всех сторон. – Но у меня знаешь что есть? Знаешь?
– Нет, – Рита вдруг поняла, что ее забавляет эта маленькая круглая веселая бабка по имени Надя.
А Надя, перекатившись, словно шарик по кровати, выудила из-под подушки что-то черное.
– Вот смотри, что сейчас будет! – Надя сползла с кровати на пол, и попала ногами прямо в тапочки. – Сейчас удивишься!
Рита смотрела, как бабка, задирая халат и сверкая свисающим до ног голым круглым животом, влезала в свои черные утягивающие панталоны. Надя очень усердно впихивала в них и жирненькие