летнее платье, сшитое по моде, пикантная брюнеточка.
Черные как смоль, гладко причесанные волосы оттеняли свежее молодое личико с вздернутым носиком и хитрыми блестящими, веселенькими глазками.
На вид ей было лет девятнадцать. Затянутая в корсет фигурка, и обутая в прюнелевый башмачок маленькая ножка придавали ей вид барышни, исполняющей роль горничной на любительской спектакле.
– Записка от княгини! – лукаво проговорила вошедшая, подавая Николаю Леопольдовичу изящный конвертик.
Это была камеристка княгини Зинаиды Павловны, Стеша, любимица и наперсница своей барыни, вывезенная ею из Москвы года два, три тому назад.
Александр Павлович не любил ее, называл егозой и обвинял в любовных шашнях со всеми лакеями.
Николай Леопольдович вертел в руках полученное письмо.
Это был маленький конвертик без надписи, с тисненный княжеским гербом.
Развернув его, он вынул маленький листок почтовой бумажки с таким же гербом и прочел следующее:
«Подательница этого письма преданная тебе и мне девушка. Постарайся сегодня после ужина удалить твоего лакеям она проведет тебя ко мне наверх.
Твоя З.»
Он кончил чтение и поглядел на Стешу.
Та стояла, опустив глазки, с невинным видом перебирая черный с оборкой фартушек.
– Ответ будет-с?
– Не торопитесь, душечка, какая вы скорая!
Стеша улыбнулась и вскинула не него глазками.
Он вынул из бокового кармана пиджака бумажник, бережно уложил в одно из его отделений письмо княгини, вместе с конвертом, а из другого отделения вынул пять рублей.
– Княгиня пишет, что вы преданная девушка, а преданность должна вознаграждаться, возьмите это себе на ленты… – подал он Стеше пятирублевку.
– Зачем, к чему вы беспокоитесь, я ее сиятельством и так довольна, – отнекивалась она.
– Говорю вам, возьмите… – настойчиво повторил он, вкладывая в ее руку бумажку и пододвигаясь к ней ближе, та торопливо отодвинулась.
– Благодарю вас, не надо бы совсем… и я так… – бормотала она, пряча бумажку в карман.
– Э, да вы недотрога-царевна! – пододвинулся он к ней снова.
– Какой же ответ-с? – снова попятилась Стеша.
Николай Леопольдович взял ее за талию. Стеша вырвалась.
– Оставьте, не шалите, разве можно?
– Отчего же нельзя? И зачем вы, такая хорошенькая, ходите по чужим поручениям?
– Как же, ее сиятельство… Что же прикажете ответить? – снова забормотала она, очевидно не поняв вопроса.
– Ее сиятельству скажите, что хорошо. В в другой раз милости просим ко мне и без поручений. Поняли?
Стеша сверкнула на него плутовскими глазками. Он схватил ее в охапку и поцеловал.
– Ай! – взвизгнула она и, выскользнув как змейка из его объятий, убежала.
«Не уйдет! – подумал он, затворяя дверь. – А ее сиятельство – молодец! Быстро обо всем озаботилась. Надо будет переговорить с ней обо всем серьезно».
Он