и поднял руки, очевидно, приготовившись что-то поймать.
Я рефлекторно втянула голову в шею, надеясь, что это «что-то» не прилетит мне в голову.
Но это «что-то» прилетело мне точно в спину. И достаточно ощутимо.
Парень впереди меня заржал. По коридору тоже разнеслись смешки.
Резко обернувшись, я опустила взгляд в ноги и поняла, что мне в спину угодил рюкзак засранца-Колесникова.
– Сорян, – сказал он, подняв ладони.
По его широкой белозубой улыбке я поняла, что он нисколько не сожалеет о содеянном. И до того, как я повернулась, сам от души ржал над тем, что произошло.
– Придурок, – шепнула я себе под нос и пошла дальше вместе с Викой, проигнорировав рюкзак парня, оставшийся на полу.
– Эй! Ты, что, обиделась? – донеслось мне в спину.
Но даже сейчас в голосе Колесникова я не услышала ни капли сожаления. Скорее, он играл на публику, внимание которой привлек к себе и, к сожалению, ко мне. А оказавшись на сцене, он просто продолжал отыгрывать начатое, чтобы люди продолжали улыбаться и скалиться тому, какой он для них классный.
Я не стала даже оборачиваться. Просто шла дальше до лестничных пролётов, чтобы подняться на этаж выше, где будет проходить следующая и последняя на сегодня пара.
– Зачем ты его проигнорила? – шипела Вика, поднимаясь вместе со мной по ступенькам. – Он же классный!
– Классный, как кто? Как клоун? – повела я скептически бровью.
– Эй, зелёная толстовка, – я снова услышала голос Колесникова в этот раз на пролёт ниже.
Пришлось остановиться, перегнуться через перила и посмотреть на парня сверху вниз.
Он всё ещё широко улыбался. Его публика была рядом и тоже скалилась, довольная своим вожаком.
Парень он, разумеется, симпатичный. Черные волосы на голове в вечном хаосе, но ему идёт. На лице с четко очерченными скулами и щетиной часто видны следы от синяков или ссадины, полученные во время боёв. Огрубевшие костяшки пальцев из-за многочисленных драк. А ещё я очень часто вижу, как он прикусывает нижнюю губу и почти жуёт её, когда кого-то слушает или о чем-то думает. Это действо без слов говорит о его импульсивности.
– Хочешь, я прокачу тебя сегодня вечером в качестве компенсации? – спросила Колесников.
Конечно, я знала, на чём он собирается меня прокатить. У этого идиота для каждой девушки была единственная шутка о том, что он прокатит её на своих больших яйцах.
– У меня аллергия на яйца, – бросила я в ответ, и его компашка прыснула.
Сам парень нисколько не смутился.
– А если на машине, а не на яйцах – прокатишься?
– Мне мама не разрешает, – ответила я нервно, так как этот разговор и повышенное внимание к нему уже начали утомлять.
Оттолкнувшись от перил, я продолжила подъём в аудиторию.
– А я бы прокатилась, – шепнула Вика игриво.
– На чем? – усмехнулась я. – На его яйцах или на машине?
– Да хоть на чём, – заржала Вика. – Люблю кататься.
– Фу, блин! –