такие комплексы можно ставить на боевой взвод, чтобы он отстреливал все, что движется – но не в данном случае: нужное оборудование я снял еще у склада. Так что мина осталась единственным способом остановить банду.
Развернув машину, я направил ее обратно к деревне, квадры, как привязанные, шли следом. Один в десяти метрах, другой в двадцати.
Двигатель негромко гудел, работая на достаточно высоких оборотах, я разогнался до шестидесяти километров в час, что на лесной дороге было ой как непросто.
Выехав на большую поляну, где ранее располагалась деревня, а теперь пепелище, сбросил скорость и, не останавливаясь, с тихим стоном прикрыл веки, но почти сразу встряхнувшись, снова дал по газам и по остаткам задымленной улицы подъехал к своему дому, стараясь не наезжать на тела. Квадры зеркально повторяли мои маневры.
Зная, что времени осталось немного, я остановил грузовик и, выпрыгнув из кабины, побежал к исходящим дымом бревнам полусгоревшего сруба. Прошедший дождик притушил огонь. Обойдя тушу убитой коровы, я подошел к остаткам крыльца.
Тоскливо осмотрев сруб и остаток огорода, я только громко простонал:
– Сестренки!..
В это же время, как будто в ответ на мои слова, кусок земли рядом с остовом амбара зашевелился, квадратом отодвигаясь в сторону.
– Черт возьми! – не веря своим глазам, воскликнул я и рванул вперед. Они выжили!
Когда мне было лет восемь, после рассказа отца о бандах я вспомнил времена партизан Отечественной войны и за амбаром устроил схрон. На самом деле я тренировался работать со строительным дроидом, что нам привезли на ремонт, вот и воспользовался оказией: вырыл яму пятиметровой глубины, установил там полки-нары, оборудовал небольшой туалет и накрыл вход малозаметным люком. Семья не понимала, для чего это было нужно, поэтому пришлось объяснить. Отец отмахнулся, он считал, что укрытие нам не понадобится, вот и пришлось все втолковывать прабабке, буквально вдалбливая ей в голову.
Когда из люка показалась седая голова бабушки в накинутом платке, я подбежал, буквально рухнул рядом на колени, чуть не до смерти напугав старушку, и, прижав ее голову к груди, прошептал:
– Живая!..
– Отпусти, оголтелый, я тоже тебя рада видеть. Бандиты уехали?
Заметив, что она вся дрожит – температура в схроне была, как в погребе – я стал помогать ей выбраться. Бабушка несколько забавно смотрелась в старом бесформенном комбезе мусорщика и с платком на голове, но мне сейчас было не до смеха.
– Ворх! – радостно заголосили снизу.
– Все тут? – быстро спросил я бабку.
– Все! – кивнула она, с моей помощью выбираясь наружу. – Как начали стрелять да кричать, чтобы уходили в лес, я-то как раз девочек укладывала, схватила их, но побежала к твоей яме. Помню, что ты про нее говорил.
– Молодец, спасла их…
– Остальные?.. – тихо спросила бабка, пока вылезшие девочки висели на мне.
– Больше никто, – так же тихо ответил я.
За