того как на фабрике игрушек в Восточном Китае рабочие-хань устроили самосуд над своими коллегами-уйгурами из-за неподтвержденных слухов об изнасиловании, Урумчи накрыла волна жестокого противостояния между уйгурами и хань. Количество жертв исчислялось сотнями – автобусы поджигали, витрины магазинов разбивали вдребезги, случайных прохожих на улицах забивали до смерти.
В сентябре, в разгар массовых протестов против секретаря региональной партии, Тахир шел по многолюдной улице, и группа представителей хань окликнула его: «Эй, ты уйгур?» Позже он признался мне, что у себя на родине ему и в голову не приходило скрывать свое происхождение. «Да, уйгур, – отозвался он. – А вам-то что?» На Тахира обрушился град ударов – ему удалось спастись, перепрыгнув через забор и очутившись в укромном месте. И по сей день его глаз порой подергивается. Однако даже избиение его не остановило.
Однажды я спросил Тахира, обязан ли он своей стойкостью годам, проведенным в тюрьме и трудовом лагере. Он ответил, что нет, и признался, что еще до заключения прекрасно понимал: быть представителем уйгурского интеллектуального сообщества в Китае очень рискованно.
Я уверен, что жизненный опыт помог Тахиру предугадать будущие события раньше, чем многим другим его соотечественникам. В один из осенних дней 2016 г. я ужинал с ним и несколькими друзьями. Подобные ужины были нашей традицией уже лет 10, и, как обычно, тосты, шутки и беседы продолжались вплоть до поздней ночи. Пустые бутылки из-под вина выставлялись в ряд, пока мы наслаждались дымящимися кониной и лапшой. В воздухе клубился сигаретный дым – это писатель Перхат Турсун чередовал свои знаменитые анекдоты с крепкими затяжками.
После Тахир предложил подвезти меня домой, и мы с ним в темноте отправились к его машине. Однако вместо того, чтобы двинуться в путь, продолжили беседу, сидя в его «Бьюике». В городе, где даже у стен есть уши, пустая парковка – идеальное место для доверительной беседы.
Мы обсуждали ухудшающуюся политическую ситуацию в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Указав на новый полицейский участок рядом с парковкой, Тахир рассказал, что за последние месяцы полиция допросила большинство его бывших сокамерников из трудового лагеря. Мы говорили и о его недавних путешествиях за границу, и Тахир с интересом расспрашивал меня о жизни в США. Я почувствовал, что наступил момент, чтобы спросить его о том, о чем я не решался спросить раньше: «Вы думаете о переезде в Америку?»
Глядя мне прямо в глаза, он ответил: «Да».
Мысль об отъезде пугала Тахира и его жену Мархабу. «Не так-то просто начать жизнь с нуля в чужой стране с чужим языком, когда тебе за сорок и у тебя двое детей», – поделился он со мной. Придется расстаться с друзьями и с карьерой. Кроме того, в обозримом будущем обратной дороги не будет: стоит запросить политическое убежище в США, и любая поездка в Китай может обернуться заключением.