на общественной форме собственности на средства производства. Эта вера отражалась в риторике, лозунгах и фразеологии программных документов.
Однако, какой путь следовало избрать для движения к декларируемой цели? Большевики, как известно, осуществили вооруженный захват власти, провели тотальную национализацию, предприняли попытку ликвидировать товарно-денежные отношения, ввели жесткие административные методы управления экономикой, установили режим диктатуры пролетариата. Использование этих средств было вызвано их стремлением в кратчайшие сроки воплотить на практике марксистский идеал (в вульгарной интерпретации), не считаясь с реальными условиями и наличием необходимых предпосылок.
Социал-демократы отвергли такой путь к социализму. Они поставили перед собой цель придти к власти с помощью демократических выборов, не применяя насилия. В их расчеты входило использование институтов парламентской демократии и буржуазного государства для улучшения положения рабочего класса. Последовательной классовой конфронтации с буржуазией социал-демократы предпочли политику компромиссов. Революционному способу преобразования общества был противопоставлен реформистский.
Характерной иллюстрацией двойственности позиции европейских социал-демократов в период между двумя мировыми войнами служит деятельность их единомышленников в Австрии. В то время в этой стране сформировалась своеобразная система взглядов – разновидность реформизма, получившая название “австромарксизм”. В.И. Ленин считал критерием принадлежности к марксизму признание необходимости установления диктатуры пролетариата, и именно на этом основании отказывал реформистам в праве считаться подлинными марксистами11. Однако Линцская программа (1926 г.) австрийских социал-демократов содержала положение о возможности использования рабочим движением средств пролетарской диктатуры, правда, лишь в целях обороны12. (В этом австрийцы были не одиноки. Французская социалистическая партия также признавала учение о диктатуре пролетариата13).
Наличие столь ортодоксально-марксистских взглядов не помешало австрийским социал-демократам, после крушения Австро-Венгерской монархии в 1918 г. возглавившим правительство, сознательно отказаться от инициирования социалистической революции и неизбежного в этом случае установления диктатуры пролетариата, хотя по признанию их ведущих лидеров О. Бауэра14 и Ф. Адлера15 это было возможно, и австрийский рабочий класс был готов к такому развитию событий. Что же удержало австромарксистов от этого радикального шага? Они руководствовались, как обычно, столь характерными для социал-демократии прошлого и настоящего сугубо прагматическими, а не идеологическими мотивами. Главной причиной стало опасение, что пролетариат, взяв государственную власть, не сможет ее удержать вследствие возможной оккупации страны войсками Антанты. Кроме того, в расчет брались враждебное