тебя вести? – мужчина не обернулся.
– Шурик! Вебер! Ты меня выследил! Ты самый крутой в мире следопыт! – я хохотала совершенно, до слез. Просунула нахально обе ноги между сиденьями прямо на его локоть.
– Сядь нормально! – приказал он.
– Нет! Я хочу писать, курить и трахаться!
Машина резко остановилась, я повалилась назад, задрав ноги к потолку.
Вебер резко вылез из-за руля, хлопнул водительской дверью. Распахнул заднюю и за локоть выкинул меня из машины вон. Я упала в чистый пригородный снег. Попыталась встать, но каблуки на сапогах были слишком высокие. Я только перебирала ногами, как насекомое, и все. Он стоял у машины и смотрел, как я трепыхаюсь в снегу. Сжалился, подошёл, протянул руку. Я уцепилась.
– Стой тут. Можешь смотреть, мне не жалко.
Не отпуская его руки, я задрала платье до пупа и присела наконец-то по нужде.
– Держи меня за юбку, я подмоюсь, кокс прилип к животу, – я командовала с наслаждением. Он молча смотрел, как я тру свой живот и пах свежим снегом.
– Холодно.
Я дула на покрасневшие пальцы. Выпрямилась, держа подол платья подбородком. Светя голым безволосым лобком на весь рассветный мир. Свела ноги вместе.
– Глянь, Шурик, чулки ровно? – я облизывала свои замёрзшие пальцы откровенно похабно.
Он поднял глаза от моих ног и тяжело посмотрел. Обесцвеченные глаза. Убьёт. Вот точно. Одним ударом успокоит навсегда. Я опустила юбку.
– Я замёрзла, – сказала тихо и самостоятельно пошла к машине.
Он набросил мне на плечи своё короткое пальто. Я небрежно стряхнула его в снег. Открыла дверь, обернулась. Белая, чистая равнина расстилалась под таким же светлым небом. Какой секс мог бы получиться в этой холодной чистоте! Были бы как пингвины на полюсе! Или медведи, эх!
– Послушай, – открыл рот Вебер, выруливая на проспект. Чистый снег пригорода давно остался позади. Под колёсами разлеталась грязная вода.
– Триста евро.
– Не понял.
– Триста евро для тебя стоит свидание со мной. Заплати и я выслушаю все, что ты захочешь мне сказать. Сможешь повести меня хоть в ресторан, хоть на сельскохозяйственную выставку. Захочешь, сможешь запереть в шкафу и драть там во все дыры. Только так. Никаких других дел между нами не будет. Сегодняшний вечер у меня свободен. Позвони до шести часов. Иначе можешь опоздать. Кстати, француз заплатил триста пятьдесят, так что, тебе, как гражданину Империи – скидос. Останови машину у первого дома. Я приехала.
Я просунулась между сиденьями и поцеловала злые плотно сжатые губы.
– До вечера, любимый!
Очень быстро выскочила из раскалённого нутра автомобиля.
В старинный подъезд как раз входила главная бабушка моего любимого генеральского внука.
– Доброе утро, Руфина Львовна, – я схватилась за локоть старухи, как за спасательный круг.
– Все скачешь, стрекоза. Шесть утра, она возвращается домой. По-твоему, это нормально? Да ещё с генералом.
Мы медленно шли по мрамору лестницы.
– Почему,