представилась мама. – Это Сережа.
– Наш начинающий писатель, – добавила хозяйка кабинета.
– Хорошую ты сказку написал, Андропов! – с улыбкой похвалила меня пионерка.
– Спасибо! – поблагодарил я.
– Так… – Степанида Ивановна залезла в стол и достала оттуда пять тетрадок – именно столько занял первый том. – Это я возвращаю, Аля копию напечатала.
– Спасибо! – поблагодарил я обеих, пока мама убирала драгоценные рукописи в сумочку.
– С этой копией я пойду в гороно, – поделилась планом начальница. – А уже они, если им понравится – а им обязательно понравится, – добавила она с улыбкой, – отправятся дальше, до самого «Детгиза».
– Спасибо вам огромное! – снова поблагодарил я, а мама выставила на стол конфеты – «чаю попить».
Оплату приняли как должное, и в дело вступила моя ровесница:
– Через неделю у нас в ДК мероприятие, посвященное безопасности дорожного движения. Я бы хотела попросить тебя прийти и рассказать про аварию.
Бесплатная известность нам нужна!
– Саму аварию я не помню, – признался я. – Но могу рассказать, как невесело после нее выздоравливать.
– Годится! – одобрила девушка и грустно вздохнула: – Ты и вправду все забыл.
– Мы в одном классе учимся? – предположил я.
– Да! Я – твоя староста, – раскрыла она свою личность.
– Извини, – покаялся я.
– Ничего, ты же просто болеешь, – со светлой улыбкой покачала она головой.
– А расскажи, пожалуйста, Сережа, как ты такую сказку придумал? – перешла к более актуальной теме Степанида Ивановна.
В ответ я толкнул десятиминутную речугу на тему «фашизм», «геноцид», «правящие элиты», «несправедливость капиталистической системы» и так далее. К ее концу глаза у всех присутствующих были размером с пятак.
– А может, ты с первого сентября будешь политинформацию проводить? – ловко воспользовалась моментом новообретенная староста.
– Могу попробовать, – не стал отказываться я.
Мне же в партию вступать, такой пункт в резюме лишним явно не будет. Кроме того – как отказать такой милахе? Жаль, мала, но я готов подождать пару лет.
– Что ж, – кашлянув в кулачок, вынесла вердикт и. о. – Теперь у меня не осталось никаких сомнений – ты действительно способен написать такое. Извините, – покаялась перед нами с мамой.
Заверили, что ничего страшного, и пионерка вызвалась проводить меня до дома. Посмотрел на маму, получил одобрительный кивок, попрощался, и мы покинули кабинет.
– А ты правда ничего не помнишь? – спросила спутница, сложив ручки за спиной и заглядывая мне в лицо.
Какое замечательное любопытство в голубых глазках!
– «Ничего» – это слишком сильно, – уточнил я. – Я помню все, что не касается меня и окружающих меня людей. Еще разговариваю странно и почерк сильно испортился, – добавил то, что слышал от других.
– Бедняжка! –