что Вадим стал для меня очень дорогим человеком. Наступило замечательное время. Началась радостная, счастливая жизнь. Я считала, что это чувство – мое самое лучшее в жизни, поэтому его нужно беречь, дорожить им, чтобы не растратить, не растерять своей души и души Вадима, конечно, тоже. Главное, это чтобы ничто не входило в привычку, чтобы ничего не делать равнодушно, чтобы все было праздником. Если нет – лучше не надо совсем. Привычка и равнодушие – самые страшные враги человека.
Вот интересно. Сразу же мне вспомнилось стихотворение К. Симонова, которое было написано в моем дневнике рукой Вадима:
Чтобы никогда не думала,
Что ты связан с ней порукою,
Чтоб нет-нет да вдруг и дунуло
Неожиданной разлукою.
…………………………………
Чтоб с тобой, сдержав дыхание,
Шла, как со свечой рискованной,
Чтобы было это здание
От огня не застраховано.
Сколько раз я читала это стихотворение! В первый раз вообще ничего не поняла. Но весь смысл его почувствовала душой лишь в те дни. Это то, о чем я подумала именно в то время. Это, конечно, не значит, что надо быть расчетливой и играть, держаться на расстоянии. Просто, надо все беречь, чтобы не стать «мостовою хоженой».
Мы с Вадимом стали встречаться еще чаще, чем раньше. Ходили на концерт в Большой зал консерватории. Были на выставке французской живописи в музее Изобразительных искусств им. Пушкина. 20-го декабря Вадим приходил ко мне домой в гости и в первый раз поцеловал меня.
– Людочка, не забывай никогда этот день, – сказала я себе.
Стали сниться прекрасные сны, в которых Вадим обнимает и целует меня.
Мы с Вадимом ходили по улицам и в метро, взявшись за руки. Прохожие оглядывались на нас, наверно, завидовали нам и думали:
– Какие они счастливые!
Вадим прочитал мне еще одно свое новое стихотворение. Я переписала эти стихи в свой дневник. Помню его наизусть. Такое ласковое, трогательное:
20 ЛЕТ
Людочка, милая, хорошая моя,
Давай присядем вместе у огня.
Сядем тихо, как мыши,
Нас никто не услышит.
Будем рядом сидеть – вспоминать
То, что прошло и что будет – гадать.
Нашалившие дети, убежавшие от расправы,
Только мы не дети – на нас нет управы.
Большие, веселые, грустные – иногда,
А сколько нам лет? – Небольшие года.
Можно шалить, чтоб весело всем,
А можно убежать от людей совсем.
За руки взявшись, большие дети,
Идут, нет счастливее их на свете.
Пусть, что угодно, люди говорят:
Молва не пугает нас, ребятят.
Мы не боимся, что будут смеяться,
Скажут: «Дети лет под двадцать».
Что ж двадцать. Самые года
Любить и влюбляться, грустить иногда.
Пройдут года, будем вместе иль нет,
На это никто нам не даст ответ.
Но вспомним всегда, что было нам двадцать
И можно было любить и влюбляться.
Мне тоже хотелось говорить