всего, Сашу Чурсина, от большой беды. Так вот, Вова Фокин, увидев эти небритые лица и меня, отлетевшего в тамбурный угол, быстро сообразил, что делать. «Мужики, в чём проблема?» – первый его вопрос. Мужики, изрядно пьяные, у одного, толкнувшего меня, обрез, у второго просто двустволка, громко рявкнули: «Где этот чёрный с бородой? Давай его нам. Убивать будем». Володя, умница, слушая мужиков, тихо приоткрыл дверь в вагончик, чтобы все сидящие внутри, слышали этот диалог и принимали адекватные решения, анализируя последствия разговора с владельцами заряженных стволов. Я прочухался после толчка в грудь, встал и стал громко объяснять пьяным дядькам, что мы весьма мирные студенты и злодеев с чёрной бородой в своих рядах не держим. Все блондины, ну, или, как исключение, шатены. Дядьки не поверили и потребовали произвести осмотр жилого помещения.
Володя открыл дверь и пригласил сомневающихся мужиков внутрь, ознакомиться с присутствующими мирными гражданами и осмотреть помещение на предмет наличия спрятавшегося «под лавкой» злодея. Они вошли, внимательно разглядели притихших студентов, заглянули под кровати, но «бородатого чёрного с бородой» не нашли. Натащив нам грязными сапогами кучу грязи, молча ушли.
Саша Чурсин сразу, когда только услышал первые звуки от «пьяных мстителей», в одних носках выпрыгнул в узкое окно вагончика и убежал в сторону стройки, где его найти в темноте было совершенно невозможно.
Больше «мстители» к нам не приходили. Так закончилась эта история с мордобоем, справедливой мужской защитой униженной женщины и ночным общением с обиженными тружениками села.
Театральная жизнь столицы в средине 70-х годов двадцатого столетия кипела и искрилась. Попасть в ведущие театры можно было по большому блату, по организованному распределению билетов для работников серьёзных учреждений, либо, если вы простой народ, отстояв очередь у театральной кассы с ночи до утра. Пятая часть всех театральных билетов «уходила» в аппарат правительства, на Старую Площадь (ЦК КПСС), КГБ, МВД. Большая часть, 30-40%, направлялась в трудовые коллективы столицы для поощрения передовиков производства и трудовой интеллигенции. Оставшаяся четверть шла в свободную продажу через кассы театров. Студенты московских вузов являлись частью простого народа, желавшие не только зрелищ, но пищи духовной, высокой, питающей ум, душу и сердце.
Как всем известно, лишних денег у студентов, живущих в общежитиях, не водилось, а прикоснуться к высокому искусству очень хотелось. К тому же, в отличие от москвичей, все они приехали в столицу из разных городов и городишек нашей необъятной родины, посетить её главные театры им судьба давала возможность только в студенческие годы, а после завершения учёбы большинству из них предстояло жить, работать, творить и созидать далеко за пределами столицы. Остаться в Москве – шанс редкий. Вот и стремились эти ребята за пять лет учёбы посмотреть и узнать как можно больше великого искусства.
Бюджетных