от войны и даже истины, за которую мы боремся и понимал, что страна поделена на два лагеря: одни воюют на фронте и в тылу, другие ждут, чем это всё закончится. Одни проливают кровь и пот, отдают последнее, а другие катаются в Турцию и Египет отдохнуть. Одни делом доказывают свою приверженность к истинным ценностям, а другие сопли жуют, обсуждая и осуждая Мир вокруг себя. И говорят они не своими мыслями, нет. Они смакуют чужое мнение, присваивая его с пылом и жаром, стараясь выглядеть экспертами. Слухи – вот что мусолят эти ждуны. И как же горько мне было слышать эти бестолковые «новости», обсуждения всего и вся, эту мелочность в головах людей моей страны. Они же уверены в том, что у нас всё будет хорошо, но не понимают, что для этого «всё будет хорошо» недостаточно одной лишь веры в это.
Все мои мысли были о войне. Я вспоминал товарищей, я вспоминал свои будни там. Мне этого не хватало, мне хотелось обратно, к своим. И пусть там трудно, да что там говорить, там смертельно, но зато всё понятно и просто.
Тогда, на лавочках Фёдоровского, меня попросил мой кореш из Казани:
–Вить, а расскажи про свой первый бой.
Первый бой. Первый бой был во время пути на ЛБС, нас атаковали артой. Тогда же увидел первых 300-тых и вспоминал уроки по тактической медицине. Один из наших так и не успел внести свою боевую лепту в СВО – его так затрёхсотило, что пришлось отнять обе ноги. Вот такой был первый бой для того паренька, даже до ЛБС не дошёл. Госпиталь, реабилитация, заново учиться жить.
Я рассказал другу про первый бой, а потом рассказал ещё и ещё. Сначала хотел оставить всё в себе, но раздражение от непонимания ситуации мирных сподвигло меня на изливание потока моих боевых будней, мыслей и приверженности к правому делу.
Один эпизод из боевой работы я особенно смаковал, окуная своих слушателей в ужасы войны. Я говорил и следил за их реакцией, за их открытыми ртами, жестами и мимикой. И мне было так хорошо от того, что я ЭТО видел, а они – НЕТ.
Тогда мы затрофеили кучу оружия, взяв опорник врага. Враг бежал, побросав почти всё, даже свои гаджеты. На одном из смартфонов были жестокие по содержанию кадры. Фашисты издевались над гражданскими, снимая на камеры гаджетов пытки, насилие. Смотреть было тяжело. А вскоре в плен сдались несколько укропов, двое из которых как раз были на тех видео и фото. Надо ли говорить, что мы с ними сделали?
Хотя я рассказал, в подробностях, в мельчайших подробностях. Потом моим друзьям пришлось успокаивать своих жён, а Танюха назвала меня садистом, что нельзя быть таким жестоким, что у каждого должен быть шанс, шанс на спасение или исправление, осознание того, что было сделано. На что я ответил, что давно всё осознал и понял одну важную вещь – на войне нужно выжить любой ценой. В этой фразе заложен огромный смысл, который не совсем поняли наши жёны.
И ещё я им сказал, что первый шаг определяет последующие, и если ты однажды что-то совершил, ты можешь совершить это ещё раз. А потом ещё и ещё. Любые чувства притупляются со временем, а некоторые, наоборот, усиливаются.