на стуле, едва дыша и примерно сложив руки на острых коленках в растянутых х/б колготках. И только невероятные голубые глаза в пол-лица медленно-медленно заполнялись влагой.
– Ну что же ты, Самсонова, – дёрнула её голосом зам по воспитательной работе. – Подойди к дяде.
Наташка сползла со стула и робко приблизилась.
– Вы правда мой папа? – прошелестела она едва слышно, разглядывая носки его ботинок.
Он присел на корточки и оказался одного роста с ней.
– Наташка.., – сказал он. – А ты… Ты согласна быть моей дочкой?
И протянул ей герберу.
Она несмело взглянула на официальное лицо.
– Можно, – разрешило лицо и качнуло начёсом.
Наташка взяла цветок и сжала стебелёк, кажется, ещё сильнее, чем взрослый мужественный Ромашов.
– Как…, – охрип Ромашов, – как у тебя дела, родная?
– У меня дела хорошо, – заученно отрапортовала Наташка. – На завтрак был омлет и компот, мы очень благодарны нашим поварам за то, что они нас очень вкусно кормят. Потом была музыка, мы репетировали концерт. Мы очень благодарны нашим учителям за то, что они…
Ромашов проглотил колючий комок.
– Мы поняли, поняли, – опять дёрнула голосом зам по воспитательной работе. – Ну всё, достаточно для первого раза. Приходите на следующей неделе с супругой. Будем оформлять.
Наташка сразу потухла и покорно бочком опять присела на свой стул.
Да что же это такое, подумал Ромашов. Он подошёл и неловко обнял её, сидящую. Она не шелохнулась. Она бесцветно смотрела мимо Ромашова прямо перед собой.
– Наташка, я приду скоро, приду обязательно, – сказал он. Наташка так же бесцветно кивнула. – Даже не думай грустить. Жди и собирайся. Через неделю поедем домой, к Ромке. И к маме.
«Идиот, – тут же мысленно обругал он себя, – зачем сказал «жди», она и так…»
– Через неделю, не через неделю, а как оформим, так и поедете, – официальное лицо взяла Ромашова под локоток и потащила к двери. – Справку о доходах вашей жены не забудьте. Всего доброго. По коридору направо и по лестнице вниз. Не заблудитесь? Не заблудитесь.
Она вытолкнула его в коридор и закрыла за ним дверь.
Ромашов растерянно помялся за дверью. Ворваться обратно, схватить её в охапку и быстро вынести, вытащить, выкрасть отсюда, а документы Бог с ними, потом, потом… Или лучше перетерпеть, а то ведь ей же будет хуже, всё равно отнимут обратно, да замучают ещё больше проволочками… Перетерпеть. Подождать. Ещё немножко подождать.
Ромашов вздохнул и побрел на выход. Надо через неделю принести официальному лицу букет, подумал он. Какая ни есть, а всё-таки женщина. Неудобно получилось…
– Давай сюда, Самсонова, – зам по воспитательной работе выдернула цветок из её кулачка. – Тебе не положено. Чёрт. Сломалась. Ну и ладно.
Она бросила герберу в мусорное ведро.
– Самсонова, собирайся на обед. Молодец, правильно всё сказала. Только надо было поживее. В следующий раз говори веселее. Ну, чего замолчала опять?
Наташка встала,