сходить не могу. Хочешь, тебе отдам?
– Ой, у меня вечером… – начинаешь возражать ты, но коллега уже быстро нажимает что‑то в телефоне.
– Все, я тебе переслала. Сходи. Надо же и на себя время находить.
«Удивительно, я ведь только что думала, что сто лет в кино не была».
И вот ты, поддавшись, идешь в кино в центре города, и тебе даже удается полностью погрузиться в происходящее на экране. Ты почти не думаешь о потоке рабочих сообщений, ведь если не звонят в панике, значит все нормально.
Выйдя из кинотеатра, поднимаешь голову – кажется, впервые за последние месяцы – и видишь потрясающее вечернее небо, желтовато-оранжевое, с темными мазками облаков. Нужно поменьше смотреть себе под ноги и больше – по сторонам, обещаешь себе ты. Кстати, если действительно посмотреть по сторонам, то можно заметить в тени деревьев небольшой киоск. Из него долетают аппетитные запахи, а ты сегодня, как обычно, пропустила на обед.
Купив огромный горячий, сочный чебурек, ты садишься на скамейку на остановке и мечтаешь, чтобы автобус не приходил подольше. Наконец‑то ты не глотаешь еду на бегу, а можешь откусывать маленькими кусочками, ощущая, как хрустит поджаристое тесто и теплый пар от начинки касается губ. Ты зажмуриваешься от удовольствия, на глаза наворачиваются слезы. Кино, чебурек, вечернее небо – вроде ничего такого, но почему так сладко щемит сердце?
Но время идет, автобуса так и нет, темнеет. Ты выплываешь из своих маленьких удовольствий и начинаешь волноваться и даже винить себя за то, что так задержалась. Завтра же рано на работу вставать! Заторопившись домой, вызываешь такси. Уже через пару минут перед тобой останавливается странный автомобиль – с белоснежным кузовом и салоном. Дверь призывно распахивается, и внутри ты видишь водителя-женщину (меня, между прочим!).
– Ой, простите, – извиняешься ты. – Я эконом заказывала. Наверное, в приложении какой‑то сбой.
– Нет-нет, все правильно, я за вами. Меня зовут Айна. Садитесь.
Ты осторожно, будто боишься запачкать машину, устраиваешься в уголке заднего сиденья, сложив руки на коленях. Я мягко нажимаю на педаль газа.
Те самые облака, что ты до этого рассматривала, уже собрались в тяжелые темные тучи, готовые вот-вот пролиться на землю дождем. Я вижу, ты хочешь что‑то сказать, но не решаешься.
– Тяжелый денек выдался? – подсказываю я.
– Да нет, на самом деле волшебный какой‑то! – с готовностью начинаешь ты, ведь это бывает так просто – поделиться с чужим человеком, которого больше никогда не увидишь. – Я сегодня сделала столько вещей, про которые уже забыла.
Ну вот, тучи разражаются дождем, который обнимает старинные здания, поливает отполированную тысячами ног брусчатку.
– А вообще вы правы, тяжелый. Столько всего навалилось, да еще серость эта вечная, дождь! – не выдерживаешь ты.
Дождь превращается в ливень, стоящий серой стеной. Его косые струи хлещут по плечам ускорившихся прохожих, загоняя их в двери магазинов и станций метро, ветер рвет из их рук разноцветные зонты.
– А