только успела? Предательница!
Я разозлилась на Маринку и на себя тоже. Отчасти потому, что она была права. Из-за всей этой истории с родителями, бабушка регулярно промывала мне мозг. Она постоянно запугивала меня и чрезмерно контролировала.
– Да ну тебя нафиг! Надо иногда расслабляться! – услышала я собственный голос.
Обратилась, скорее, к самой себе и к Олимпиаде заодно, чем к Маринке.
– Правильный выбор, школьница! – одобрил безымянный парень.
– Спасибо, первокурсник! – фыркнула я, вырывая у него бокал и залпом выпивая.
– Вот это моя девочка! – Андрей одобрительно хмыкнул, приобнял меня за талию, уткнувшись носом шею, он жарко прошептал. – Только не стоит тебе допивать за ним! Для своей особенной гостьи я сделаю особенный напиток. Подождёшь?
Я подарила ему одну из своих самых очаровательных улыбок, обернулась и коснулась своими губами его губ.
Он ответил мгновенно, углубляя поцелуй и прижимая меня к себе.
Вокруг пронёсся одобрительный гул.
– Идите уже наверх! – крикнул кто-то из парней. – Постель стынет! У твоих родаков такой траходром…
– Пусть тут продолжают! Я бы на это посмотрел, – протянул блондинчик, с которым последние полчаса зажигала Маринка.
Он стоял позади неё, обнимая одной рукой за талию, второй – за плечи.
– Извращенец! – мурлыкнула подруга, шлепая его по руке, при этом оттопыривая задницу и дразняще ею виляя.
– Наверху достаточно комнат, – со значением шепнул он ей.
– И не мечтай! Я не настолько пьяная! – отбрила подруга.
– Это поправимо, – пробормотал он.
Андрей отсутствовал всего пару минут. Он протянул мне высокий стеклянный бокал с какой-то розоватой жидкостью.
– Гламурненько, – оценила я, разглядывая содержимое предложенного мне стакана. – А что там?
– Мой авторский коктейль! – он улыбнулся. – Попробуй, тебе обязательно понравится. Если не понравится, обещаю больше никогда ни для кого не смешивать коктейлей и вообще уйти в монастырь.
Шутка была на троечку, но я рассмеялась и сделала большой глоток. Сладко, и алкоголь практически не чувствовался. Поэтому я смело продолжила.
– Вкусно.
В конце концов, надо же когда-то и мне быть шестнадцатилетней. Кто знает, сколько времени у меня осталось, чтобы наслаждаться жизнью и молодостью.
Я не ожидала, что это случится так быстро, но в голове появилась такая лёгкость, что я отчаянно громко смеялась над тупыми шутками парней, язвила, танцевала. Всё вокруг стало казаться мне каким-то дружелюбным и приятным. И я словно оказалось на своём месте.
Андрей не отходил от меня. Прикосновений становилось всё больше. Когда мы танцевали, его руки блуждали по моему телу, сначала по спине, плечам, рукам…. Затем, поняв, что я не против, опустились ниже – на бёдра.
У меня кружилась голова, и мне тоже хотелось его касаться.
В один из пронзительных моментов припева какой-то незамысловатой