радиограмму в полёте. У нас по двигателям планируются регламентные работы.
– Дела! А этого куда? Как его в таком виде на базе показывать?
– Это его проблемы. Я от него откажусь. Может другой командир согласится с ним работать. А с меня довольно. Да у него и свидетельства нет теперь. Вечером, пришедший в себя, Мыльников просил у командира прощенья. В синей форме и кирзовых сапогах он выглядел нелепо. На носу его красовались тёмные очки с треснутым стеклом. Их ему принёс сторож.
– Не надо у меня прощения просить, – бушевал командир, – ты мне лично ничего плохого пока не сделал. А вот с работой у тебя не первый прокол. Завязывай с пьянками, Слава. Не умеешь пить – не пей. Не бросишь – плохо кончишь. Сам-то что об этом думаешь?
– Завязал, командир. Железно завязал, – бубнил Мыльников. – Только на базе начальству не говори.
– Не скажу, – пообещал отходчивый командир. – Прилетим домой – сдашь вертолёт как положено. А после доложишь об утере свидетельства.
– Всё сделаю. А свидетельство не потерял, а украли.
– Говори, что хочешь. Но учти: пока не сдашь зачёты на подтверждение классности и не получишь дубликат до работы тебя не допустят. А резину тянуть не в твоих интересах. Потеряешь в заплате и не мало.
––
На базу прилетели к обеду. Командир сдал в эскадрилье полётную документацию, и уехал домой. Слава с механиком за час сдали оборудование и вертолёт в участок трудоёмких регламентов, где будут дефектировать двигатели и пошли к начальству просить отгулы.
– Чего это ты, Мыльников, в такую жару в сапогах ходишь? – удивился начальник участка. – А что с физиономией у тебя?
Пришлось рассказать, что пострадал из-за женщины. Лишился часов, туфель и денег.
– Я вам миллион раз говорил, чтобы не шлялись по одному на оперативных точках. Герои, чёрт вас бы побрал!
– А ещё у меня документы украли. В том числе и свидетельство.
– Оп твою мать! – вскочил начальник вертолётного участка. – С этого и надо было начинать. Какие тебе теперь отгулы? Пиши объяснительную записку на имя начальника базы. Пойдёшь к нему на ковёр.
– С такой физиономией, – заныл Мыльников. – Дай хоть пару дней отдохнуть.
– В авиации и не такое видели. Ну ладно. Придешь через два дня. Ты – тоже, – кивнул механику. – Свободны. Ну и рожа у тебя, Мыльников!
Домой Слава не поехал. Сначала надо было раздобыть где-то хоть немного денег, чтобы оставить жене. Он вспомнил, что в тот злополучный день у него во внутреннем кармане пиджака лежала приличная сумма денег за проданный бензин. С такими деньгами и с набитой мордой не стыдно бы было домой явиться. Наврал бы что-нибудь. Да ещё и героем бы выглядел. А как же, один против троих.
Денег он не нашёл. Их попросту ни у кого не было, а у кого и были – на бутылку, не больше.
–У меня тоже нет денег, – сказал ему знакомый аккумуляторщик, работавший когда-то у него мотористом. – А вот выпить – есть. Спиртяга. Хочешь? Кто это тебя так разрисовал?
Слава в подробностях рассказал, как дрался